Мой старый, добрый друг еврей.

Мой старый добрый друг — еврей, Порой бывает простодушен, Словоохотлив и не скушен. И для него, моя, открыта дверь. Четвертый юбилей. В мечтательно-застывшей позе, Благоговейно-благодушный, Как будто бы почивший в бозе, Где солнца свет листвой приглушен, С лицом мечтательного сфинкса, На старой лавке, возле дома, Загадочнее мистер Икса, Скучал мой друг — еврей знакомый. Мою же легкую походку, Не мог оставить без внимания, И в голосе с усталой ноткой, Он обратил свое воззвание: -Привет, мой друг, как мало надо, Чтоб в этот дивный летний вечер, Составь компанию в награду, Чтоб день рождения отметить. Я рот открыл для поздравления, Но грянул с неба гром могучий, И неожиданным явлением, Предстала тетя Сара тучей. -За это лето, в вечер дивный- Сказала резко тетя Сара. -Четвертый раз, мой друг наивный, Мой Моня юбилей справляет. Весна начинается в Апреле. Недавно пообщался я с евреем, С соседом по площадке, дядей Моней, Он чувственно сказал: - В Апэле, Весна без стука в дом заходит! -А,как же Март? - Вопрос был задан, Мной, едко и не без ухмылки. На что ответ: - Мой друг, ты спятил! И выкинь с головы опилки! Спроси, хотя бы тетю Сару, Она с готовностью ответит... Апрэль — пропитан же нектаром, Кинзмараули и Кохетти. -Не верьте, Моне, друг наивный, - Мне тетя Сара возвестила. -Я, отдалась ему в Апрэле... И, Моня, таки, стал музчиной. Модные джинсы. Меня увидел на площадке дядя Моня, И вместо «здрасьте», он изрек урок. Я многое узнал о классике и моде, Всю душу, дядя Моня, вложил в монолог: -Ой вэй, ну шо за бруки на тебе надеты? И, шо за злобный пес подрал твои штаны? Ты словно голодранец с оперетты, С под лоскутков коленки голые видны. Мой друг, ты одеваешься с помойки? Такие джинсы не оденет даже бомж! Ведь, дядя Моня, спец шитья и кройки, И почему, ты, к дяде Моне не зайдешь? Но в тот же час вмешалась тетя Сара: -Послушайте, наивный юный друг, Портной нашелся! - приговором прозвучало... -У Мони же все валится из рук.