"Варёный лук - кошмар детства..."

Варёный лук – кошмар детства: полосатые круги и квадраты – толстые, скользкие, мерзкие – они, конечно, ни в чём не виноваты; не виноваты они ни в чём! Виноваты те, кто его крупно резали, и варили, виноваты пожизненно в том, что детство мне обедами отравили. Не буду преувеличивать: детство было большое, счастливое – моменты страданья не вычеркнуть, первое блюдо немилое. Кроме молочного супа – в нём молоко, лапша. В нём нет варёного лука! Детская моя душа любила его, как родственника, цеплялась за него доверчиво – я ела его неразборчиво, только после него чистой была тарелка. Во всех остальных случаях это был настоящий ад: меня донимали, мучали: «Доедай же! Тебе говорят!» Не один поросёнок был выкормлен остатками моего детского супа, из него лишь бульон был выцежен. А всё из-за противного варёного лука! Ладно, был бы он мелок – чтоб разглядеть его, нужна б была лупа, – осквернитель полных тарелок на поверхности плавал угрюмо и тупо. И глаза мне мозолил то по центру, то справа, то слева. Отвращенья и боли сколько было во мне, когда я на него смотрела! Не отставить тарелку – строгий взор за спиной прожигает лопатки. Тихо движутся стрелки. Никогда мне не съесть этот суп без остатка. Съесть хотя б половину, только так ждёт меня, наконец, избавленье – я его отодвину, и закончится враз затянувшееся мученье. Выбираю из гущи капустинки, картошку, мясинки, хоть стреляйте из пушки, я не съем и её – обе пусть половинки съест добрая свинка! Прижимаю ко дну содержимое тщательно ложкой, лук безжалостно мну. На душе же тоскливо так, тошно… Угнетала меня несвобода обеденная, а всё из-за какого-то лука поганого. И техничка в детском саду была вредная, строгая, настойчивая, негуманная. Бывало, сидишь с холодным супом (детей увели уже всех в спальню) в опустевшей размякшей дремлющей группе с видом отсутствующим, печальным, (ворчит техничка, ложки-тарелки складывает) и думаешь о горькой своей судьбинушке (в окно птичка лукаво заглядывает), и так вдруг захочется спеть «Дубинушку» – протяжно, с надрывом, со вздохом, невесело… (За шиворот обещает мне суп вылить), а я знай тяну про себя песенку… (Щас ложку мне сунет – меня вырвет). …Меня не сломили – с варёным луком суп молча отставили, насильно съесть его меня заставить хотели, но не заставили. Кошмар детства – варёный лук и власть глупой силы. Я впоследствии, кстати, его так и не полюбила. Как не люблю я всем сердцем насилия, какое бы оправдание оно ни носило.