Тополиный пух

Когда же, наконец, уляжется несчастный тополиный пух?! Вот так бывает, что привяжется к тебе нечаянный недуг – сам по себе он неприкаянный, не рад тому, что был рождён, – и бродишь с ним по миру парою, ведь без тебя он – не силён. Он без тебя в пространстве мается, он всюду ищет твоих глаз – находит, липнет, обнимается – тебе не нужен ни сейчас, ни после, никогда из прошлого не ёкнет сердце по нему. И нет в нём ничего хорошего… В пуху, как будто бы в дыму, колючем, бешено витающем, собою всё заполоня, мой городок изнемогающий защиты просит у меня. А что я сделаю – не вырубить родных упрямых тополей, не смею думать, чтобы вытравить его непрошеных детей. Смиренно ждём: когда ж уляжется, затихнет буйная метель, намается и накуражится, свалявшись в грязную постель, уткнутся носом в землю семечки – исчадья адова зерно. Ах, как же мало было времечка на жизнь им вольную дано… Чтоб проросло – надежда зыбкая. Ну, разве где-нибудь в полях… Ещё чуть-чуть и буду всхлипывать о бедных милых тополях. Глаз протерев, взгляну по-новому и выберу одно из двух: не прокляну, прощу бедовому – живи, летай, белёсый пух! Над миром, надо мной, над городом проделай душу веселя, прощальный круг, обсыпав головы. А дальше – пухом пусть земля.