Василеостровская поэма

Стою на Московском вокзале. Во рту у меня чупа-чупс. У касссы бомжи выпивали! Как тут оказался я? Упс! Вышел на площадь Восстания, И Лиговский тут, как тут, На Невский пометил внимание, Взглядом шумных минут. Решил я к метро направляться, На станцию нынче зайду, На двери - не прислоняться. Свою я конечную жду. Передо мною Наличная, Смоленки гранитная шаль, Мосты стоят пограничные, Залива пейзажная даль. Морская и скучная набережная Стоит под откосом в беде. Она уже стала не важная, Ведь рядом лежит ЗСД. И вижу я здание близкое. Гостиницей нынче зовут, А имя ей "Прибалтийская" Как царство приморских кают. И тут мне заявили: "Товарищ купите дыни. Бананы, кокосы, арбузы! У меня товар здесь вкусный". Но нету уж этих звуков, Ведь нету этих стуков. И рынка нету давно, А вместо него - оно. Стоит длинною сто метров - Большой торговый центр. Исчез и автобусный парк, А вместо него бардак. Стоит студенческий блуд - Новый горный институт. Чувствую вонище, Значит я на кладбище (ударение на и). Ведь это огромный парк Для грешников и забияк. Но вышел оттуда я сразу Туда куда шёл народ, И не поверил я глазу, Когда-то тут был завод. Иду я походкой Мальвины По 19-ой линии По улице ходит чудак, А рядом лежит трампарк. И едут трамвайчики строго, Но слишком очень громко. Сел на трамвай номер 6, Катаясь на нём родимом, Преодолев пробок жесть, Доехал в конец до Спортивной. Вдали виднеется столб, И точно длинной не сто метров. На верхушке виднеется кол, И имя ему - Лахта-Центр. И строится мост неверный, Имеет странный он вид. Название у него - Серный. Он Крестовский гибрид. Дошёл я дорогой родителей (Уральская улица), Испытал огромный испуг. Лежит Кораблестроителей. Неужель совершаю я круг. Дошёл я опять до Смоленки. И ветер подул на меня. Аж задрожали коленки! Домой бежит ребетня. И тоже пойду я домой, А то уже поздно однако. Написался я уж порой, Ждут молоко и баранка.