Ситцевое платье

Стремительное времени теченье Меня пугает в зеркале порой. В проигранных с самим собой сраженьях Я стал уже практически седой. Откуда ни возьмись взялись морщины, И не особо модно я одет. Возможно, когда я гуляю с сыном, То кто- то решит даже, что я дед. И не понятно мне , что будет дальше. Я много в своей жизни напорол. Но сердце бьется в точности, как раньше, И жив в душе мятежной рок- н- ролл. На выходные сына забираю, И мы идём по городу вдвоём. Я каждый переулок в центре знаю, И , кажется, знаком мне каждый дом. Люблю бродить по улицам старинным, Где до меня ещё мой дед шагал, Не торопясь рассказывая сыну Про все, что знаю , иль когда - то знал. И вот намедни мы остановились Перед одним большим особняком. «Сынок, вот в доме том жила Графиня.» -«Нет- нет, вы ошибаетесь, не в том.» Я оглянулся. С нами совсем рядом Стояла дама очень средних лет. Причёскам и изысканным нарядам Она давно сказала твёрдо «нет». У серых глаз глубокие морщины, И в волосах сверкала седина. Наверное, она была красивой, И ключевое слово здесь- была. Но взгляд ее - внимательный и умный, И робкая улыбка на губах Меня к ней незаметно подтолкнули, И я не понял сразу даже, как. Мы с ней , конечно же, разговорились, И нам она поведала о том, Что пушкинская старая графиня Жила неподалёку, за углом. И показала дверь, откуда Герман Бежал тогда в отчаяньи стремглав. Мне было интересно несомненно , И был мой сын знакомству тоже рад. Она пожала руку мне- « Татьяна», А я в ответ представился - «Альберт». Она взглянула пристально и странно В мои глаза из- под прикрытых век. Взглянула, и как будто бы узнала, Но не решилась мне сказать о том. Прощаясь у метро, продиктовала Мне свой прямой мобильный телефон. Я позвонил ей сразу же на утро, И вечером уж в гости ехал к ней. Я волновался просто не на шутку, Она ещё, наверное, сильней. Был вкусный ужин, и вино, и свечи, И поцелуи нежные потом. Я у неё остался в этот вечер, И до сих пор не пожалел о том. Она вдруг оказалась очень милой, Немного робкой и чуть- чуть смешной. И просто ослепительно красивой Своей прекрасной юною душой. Мы с ней в ту ночь практически не спали, Взлетая вместе в призрачную высь, Потом о чем- то девичьем болтали, А после руки вновь переплелись. Был нерабочим этот понедельник, И мы не торопились никуда. Казалось , что остановилось время В ее квартире раз и навсегда. А вечером, когда мы что- то ели, Чтоб голод свой телесный утолить, Она сказала- я вчера хотела О кое- чем,мой друг , тебя спросить. Я улыбнулся ей - «давай смелее» -ну хорошо... скажи тогда, Альберт, Ты сможешь вспомнить , что ты делал летом Давным давно, тому уж тридцать лет? «В то лето я демобилизовался,- Я ей сказал с улыбкою в ответ. - На Дальнике служил, и добирался На поезде до Питера сто лет. Я помню, как я ехал, предо мною Россия вся была тогда в окне». «А девушку ты помнишь, что с тобою С Владивостока ехала в купе?» Я тотчас вспомнил - ситцевое платье, И как внезапно началась гроза, И наши неумелые объятья, И серые прекрасные глаза, И имя ее нежное - Татьяна Взорвало моей памяти печать. Мы с ней в Москве расстались у вокзала, И я пообещал ей написать.... Но ночь в пути, и вот мятежный Питер Меня в водовороте закрутил. В потоке разных суетных событий Я написать, конечно же, забыл. Потом хотел, но адрес потерялся, И ночью снилась мне она не раз, Надолго в памяти моей остался Лучистый блеск прекрасных серых глаз. «Так это все тогда с тобою было?»- Я потрясённо прошептал в ответ. «Да , это так. Я не забыла имя... такое редкое тогда... - Альберт... Да если и хотела , не смогла бы В то лето я тогда забыть тебя. Как мы расстались, вскоре я узнала, Что будет твой ребёнок у меня. Подруги пальцем у виска крутили, И сокрушалась сильно моя мать. Но что бы все там мне не говорили, Я приняла решение рожать. «Где он сейчас?» - спросил ее я глухо, «Его давно со мною больше нет, Я потеряла его очень глупо В тот день, когда он праздновал семь лет. Я помню , как он разбирал подарки, Те, что с утра успели подарить. В тот день июльский было очень жарко, И он просил на речку с ним сходить. Мы возвращались с ним уже под вечер, И нас на переходе сбил лихач. Я выжила ....» Я взял ее за плечи... «Поплачь, моя хорошая, поплачь...» Она лицом в плечо мое уткнулась, Я тихо ее гладил по спине. Наплакалась , и как дитя уснула, А я оберегал ее во сне. И я подумал, Господи, как поздно Я встретил на пути своём тебя. И мне теперь признаться невозможно, Что в поезде тогда с ней был не я. Она ведь родила его в июле, А я в июне дембель был тогда. Что не со мной прощалась на перроне Надеюсь, не узнает никогда. И в нашей жизни ещё будет счастье- Я сам себе в тот вечер приказал, С улыбкой вспомнив ситцевое платье И серые прекрасные глаза.