..Ну вот..разболелось...

..Ну вот..разболелось... И ничего меня успокоить уже не может... Ни удары плетью, ни ласка, ни уговоры, ни вожжи. Я все сильнее и настойчивее думаю о своей правде. И не за-за боли, грызущей мозг мне, а справедливости ради. Вокруг стебутся, меняют правила и тоны. И я к другим дверям, там тоже клетки, обрывы, заслоны. Ну да, там где закроется, там и откроется...и то верно. Но почему на душе боль и глушь, и чувство, что за новой дверью Инферно.. Я бы поглядела в завтра с волнующей истомой. Но сквозь решетку лжи не видно дня, я будто не дома. Будто в гостях у какой то таинственной интриганки. она улыбается, чай наливает, у самой в сарае Калашников и танки. Какие спутанные сны.. Агония что ли, знобит до трясучки. Ну что ты двуличишь. Давай уже, выкидывай на стол все свои штучки. А я же доверилась, а я же к тебе как Пушкин к своей няне. А ты со своим враньем, как с торбой, блевать порою от тебя тянет. Ты как собака. Своя. Но не та, которая за тебя стеной встала. Ты лаешь, делаешь вид, что замки проверила, Сама подливаешь чего то едкого в бокалы. Чем больше годков, тем трезвее в уме, Тем больнее от мыслей и яви. Что мы никогда свободными то и не были, Нами водят как куклами, и понукают, и нашими направлениями правят. Ну вот..разболелось... Когда уже очерствеет и заржавеет. Так чтобы все равно уже стало. Чем ножками сучить, плакаться и дышать суховеем. А потом снова мысль крадучись очередной раз меня навещает... А вдруг близок день, когда мучительница моя обессилет и отощает. И запахнет свободой...такой, как с лугов Алтайских нетронутых тракторами и помойкой. Наверное, все же продолжу сопротивляться. И завтра встану с утра с болью, но гордой, и до безрассудства стойкой.