"Странствие по загробью"

Окончив Данте шквал из строк, В лесу дремучем заблудился, Он жизни тайну превозмог, И в месте страшном очутился! Предстоял уж путь нелёгкий вовсе, Душ измученных, грехов творящих, Отныне, раз и навсегда, Без надежды у всяк сюда входящих! У Вергилия просив о помощи, Руку поэтичную подай! И вместе с ним обогнув, Ад, Чистилище и Рай! У Лимба повстречав поэтов, Душу приняли мою, Не одобряя церковных заветов, Нет места больше нам в Раю… Брёл по новым я краям, Мечтой одной томимый, Не прибегнув вовремя к церквям, С небес отныне я гонимый… Сладострастием бесоватого маня, Клеопатра и другие, Адским вихрем унеся, Оставив заботы здесь людские… В-третьем, Цербер вдруг залаял! В грязи, да под тяжёлым ливнем, Души грешников умаял, Страдальцев обжорством непрерывным… Близ крепости с обширным водоёмом, В чёлне уселся гребец Флегий! Предстал Дит с нерадужным приёмом, Окутанный пламенем стихий! Час показался веком! Блуждая по Злопазухам, А главное, остаться человеком! Средь грешной жизни засухи… Все молитвы позади, Впереди грешных душ коллекционер! К нему без страха снизойди, Во льду, трёхликий Люцифер! В адском пламени горящем, Я уповал на спасенье душ, В безмолвии смердящем, Я был довольно неуклюж… Дальше лишь морская даль, Во главе с Катоном неприветливым, Где отмывалась каждая деталь, Опасаясь показаться привередливым… Настал уж вечерний час, Горький миг прощанья, И пламени язык погас, Ощутив на себе весь вкус мирозданья! Словно сна крылатого виденья! Промелькнули незаметно, В присвятое Воскресенье! Прислонился у Иконы он заветно… Лишь Беатриче глубоко скорбила, По грешным помыслам своим, Но меня она, до сих пор любила! И любовью её я приговорим… С ней из Рая Земного, В уразумение смертных высот! Всецарствия гробового, Остановившись у Златых Ворот! Теперь, в небесной жизни мы участливы, Отныне это обитания нашего среда, Но, мы будем счастливы, Раз и навсегда!