Руки мои метрополитен

Руки мои могли бы стать метрополитеном Да бы достать до тебя из каждого злополучного закоулка Но выбирая бегство, выбирая виселицу Удел лишь слепых и безумных Все что мне помешает в апогее собственной власти Является ее причастием и коронуют меня напрасно. "Цель оправдывает средства" Это, как шлюховатая невеста Просто. Тошно. Неинтересно. Но... Приносит тебе ласкуууу иииии Тормозит твое бегство... Настоящее и неподдельное должно рвать тебя на части, как стальные прутья бить по пасти, зубы вырывать и кричать: "Вот это царствование, где нужно только брать" Если бегство твое замыкает человек Надевая ошейник и цепляет на шею гранату. Разорви его лицо и стань себе акробатом. Что же сделать если цель - это просто оправдание Перед неистовым самовозгорание ? Смыслом наделил "тиару" Задыхаясь в своих тирадах. Теперь не отмазаться, не отмыться. Только камни вставлять в нее научиться. Мои гончие мчаться и тянут телегу, бегу незамеченным зверем среди пристальных охотников (себя же) " В бегстве моем мне нет равных " Это уже как мантра или причитание старой швабры. Я Вавилон не признающий других, даже равных. Знаю, нужно подождать, кости вырвать себе и наблюдать. Человеческий рой, але муравейник На площади выстроился на карусель за тысячу триста, что бы свое нутро огородить от напасти из вне А мне смешно хахах это все не по мне. Стоит Жуков на коне возвышается Китаезы вокруг него извиваются История заканчивается, а маршал стоит, потешается. Так и я стою непоколебимый впитал в себя суть андрогина. Я есмь альфа и омега начало и конец, есть вселенная, царь и бог для себя ?! В своем одиноком плаванье... Стою минуту, три, уже десять, поднимая взор в верх и ты не думай что я был пленником или кем то ещё ... Входя в мою атмосферу, проникая в мои жилы и струны смешной, жалкой, детской души. Приземляешь меня так небрежно и нежно. Я вижу. Что-то ещё, мне нужно, что-то ещё и это что-то "ты" Я все ещё царь и все ещё бог... Я все ещё в бегстве.... Но смотря на тебя понимаю что мир не зверский. Смотря на тебя, я коронную собственноручно кого то ещё. Ты равен мне мой Вавилон Мы как Дон Кихот и Санчо Пан со Я смертен, обычный, становлюсь человечней... Обыденность не становится удавкой только С Ч А С Т Ь Е М Я бы купил билет за тысячу триста на эту карусель для тебя, я бы обнял каждого террориста только попроси глядя в глаза. Я не гавкаю на прохожих, не рычу на китайский аборигенов. Жёлтый цвет из такси и вагона падают на твою прекрасную стать. Я жалею что не фотокамера, как же мне это не потерять. И ты знаешь по всем канонам, я бы стал быстрым вагоном, что бы тебя катать. Становишься чем то сокровенным, тайным. Я не отдам тебя этой карме. Фортуна колесо повернула крайне И я таким раскаленным не бывал ранее. Карты сложились как то ловко, я приземлённый с тобой, мне неловко. Непонятный представитель миксина. Попал в эту воронку человеческой паутины. Мой дом везде и негде, ранее так думал и подавился. Мой дом растянулся на пол карты От востока Кальмиуса до станции Красносельской. Теперь стою на кассе, как обычный рабочий с завода Совмещая в себе мысли трилока с выбором блюда для до́нья патала. С каждым морганием моих век, картинки сменяются красочной пленкой Вот я поднимаюсь по станции вверх, твой погляд таранит сбоку, каждый раз провожая тебя не зацикливаюсь на расстройстве и бреднях. Я моргаю, растекся по кровати с тобой из терена. Вот бы уметь при мерцании изменять локации И проявлять тебя по всюду. Я не хочу тебя стирать Словно пятно на камере от чего-то сладкого. Я перестал пытаться отбирать, ты стала дополнением для фотографии. Себя отправляя в путь не закрывай за мной двери, в бубен не стоит бить, я прейду и вернусь к тебе не диким, но зверем. Каждый раз закрывая веки, я повторяю твои касания. Я десятый из списка по жребию Децимация без тебя, хуже внутреннего сгорания. Тихая жизнь не по нраву господину головного трона, но, как бы он не старался я вполне перемалываю его снова. Я не высшее, не сущее, только лишь чья-то тень и отражение... Мои руки для тебя метрополитен, который поймает тебя везде.