Он

Когда сквозь детство я гляжу, Я сам себя не нахожу. Я помню, но забыть пытаюсь. Сквозь память импульс вспоминаю, Что был, наверное, послан кем то, словно ракета. Случайный миг, через миры в мой мозг постиг. Что это было, я не знаю Лежу и ночи вспоминаю, Когда в кровати под ночник, Дрожащий шорох вдруг возник. Я Посмотреть всегда боялся, Но знал, что кто то точно был. Под утро я грешил на трусость, Или на сон что мерзко плыл. Присутствия не прекращались И ясно было, что не сон. Шептало тихо, не понятно. Казалось мне, что это «Он». «Он» приходил из неоткуда, «Он» часто так за мной следил, «Он» непонятным тихим тоном, мне в спину что то говорил. И сны лились в пьяном бреду, Не видел ранее и не после. Не верил я тому кресту, Лежащему на полке возле. У ночника был свой секрет, Он знал его, боялся верно. А я боялся ночью «Он», Горою страха. «Он» безмерно был страшен, мерзок и противен, Хотя не знал его совсем. Откуда мнение такое? Не знаю, Но могу поклясться всем, что был он из другого мира Не космоса, а мира снов. И детский страх точно улов его стараний насыщал. «Он» страх в себя мой поглощал. Мне было ночью очень жутко. Я спать боялся, шёл на бой, Борясь со страхом. Сам с собой я очень часто говорил, что бы не слышать этот мир, через который он заходит и шёркая по стенам бродит. А сны тревоги продолжались. Мы со стеной друг к другу жались, Что бы подальше он теней, сверлящих с каждым днём сильней. Я пережил в них много страха, я думал что я психбольной. Желал укол, чтоб шум и вой ушли из головы навеки. Желал что бы поднял я веки и солнце в глаз. Ночь прочь, долой! И снова час за часом, Отсчитывать когда конвой придёт, забрав фугасом, В мир темных, страшных, серых снов, которых так боялся.. Предательски горел ночник, смотрел и улыбался...