Пропавшей Л.

Мы с тобою встречались на разных концах земли, В какой-нибудь ржавый октябрь, сотрясающий жжёные листья. Осень пахла в то время, я помню, костром в пыли И ещё очень горькой, тонувшей в кармине рябиновой кистью. Мне казалось, ты выйдешь вот-вот из вагона, взглядом меня ища, - Даже ветер, похоже, тебя ощущал ледяными своими руками. Ты была горделиво смешна и умела за всё прощать, Хоть и тысячи вязких дорог навсегда пролегло уже между нами. Мы грели друг друга словами из очагов душ, Ни в чём не нуждаясь, плевали прямо в глаза границы. Ты б узнала меня в тумане хоть скольких таких же осенних стуж, И уж точно услышала бы сквозь грохотанье столицы. И дело даже не в том, что любила меня ты, нет, - Мы любили других и любим их больше прочих. Просто ты зажигала во мне, я – в тебе, возрождающий свет, Ибо двое мы заблудились в безлунной и бездыханной ночи. Потому что мы двое знали об истинной той любви, Что не хочет оков и не ведает тюрем тесных. А вдвоём мы смогли бы пройти хоть весь мир по краям земли И показать остальным, как же это легко и чудесно. Я думаю, в прошлых жизнях ты так же искала меня, А потом мы вместе смеялись, что снова украли друг друга из лап судеб, И смотрели на море во льду, не став ничего менять, А была не была, мы решили, что будь оно так, как будет. Это было прекрасно. Спасибо тебе за твоё тепло. Ты исчезла из жизни моей, и, наверное, так и надо. Мне не больно, но, знаешь, мне вовсе не всё равно. Представляешь, я всё ещё жду и ищу тебя где-то взглядом. А у нас тут весна, молодая сирень во цвету. Пахнет свежей травой придорожной, мать-и-мачехой и дождями. Мне чудится смех твой и голос, и пряди волос на ветру, - Моя дорогая Л., мы встретимся, может быть, снова между двумя мирами.