Творчество

Что общего бывает у яростных врагов? Что за звено в цепи объединяет знать, и нищих? Как воплощать эмоции без звуков, или слов? Куда сбежать от мыслей, в голову проникших? Можно быть далеко от духовной, Философски направленной сферы. Или вовсе за партой школьной, условно. Ну и тем, кто не чтит этикет и манеры. От провинциала из глубинки, Где трудится - значит выживать, Пачкать руки, вытирать ботинки, Что бы в грязи человеком стать. До столичных элит и господ, Упростивших себе трудный путь. Криминальный, а может и честен их род, Был свидетелем? Ну так забудь. И разные условия плодят людей своих, Отличия видны порой издалека. Как глухомань покажет городских, Так электронный паспорт «угробит» старика. Суть в том, что разняться народы, И законы свои, так для каждой страны. Конституции, право, иные свободы Твои тоже другие, для их стороны. И вот с таким количеством заслонов, Барьеров, и преград. И занавес, формальный Проводит ту черту, где четко по закону Своей среды - свое понятие «нормальный». Ну как таким особенным, Различным, по критериям, Найти контакт оборванный, Без власть имущей чернии? Каким путем последовать, Что б разницу стереть? Кому же исповедовать, Когда тускнеет свет? О чем расскажет батюшка, Боженьке своему? Когда седая бабушка Не верит никому? Дарует ей спасенье католик-кардинал? А может не готова совершить намаз? Давно ей вместо Библии вручили «Капитал», Тогда же, кризис веры, дал первый метастаз. Но чем едины люди? Помимо очевидных, Природно обусловленных моментов? И тех, что без труда, ну очень видных, Присущие любому, элементы? Вот сколько было сказано отличий, Любой окраски, вида, или типа, Найдётся то, что сделает обличием Нутро людское- богом из Олимпа. Или большим казаться другому, Кто теорией ум завалил. Не оставив пространства, хоть угол не тронув, Все места барахлом застолбив. Какой бы не был случай, хоть губительный, Место есть, даже хоть у брюзги. И простой гражданин, и даже правителя Естество сокрыто внутри. Естество не характера, но глубоко личное Захоронено в каждом из нас, Что вызовет страсть, восторг, безразличие, Реакцию всех широких масс. Где англоговорящий дворянин, Без слов ликует с парнем-украинцем, В компании французов, и грузин, И немцев, в кураже с шотландским принцем. Ты знаешь где такое может быть, И знаешь перед чем спадают маски: Там, где проходит эгоизма прыть, Рождается искусство, без подсказки. Спадает пелена любых законов, А правила уходят в небытие. Как и вражда между собой народов, Давно им место глубоко на дне. Древнейшие наскальные рисунки, Или верлибр крепостного парня, Глухого композитора ли звуки, Или домина из кусочков камня. И даже одиозный рифмоплет Слагающий глаголы, по старинке, С певцом, что только открывает рот Когда «фанера» точно на пластинке. Бездари, неучи, ботаны, критики, Идут в ногу с теми, кто может Выкрутить, вытащить старые винтики Для выражений всяко возможных. Живопись, музыка, литература, Перформансы, кино, театр. Это всё не бумага, не номенклатура Не повтор заученных фраз, и цитат. Это мы с вами, и наше нутро Неделимое нацией, или границей. Это всё наше зло, и добро, В каждой строчке, рисунке, странице. Ты можешь удивиться старинному немцу, И его давно написанной сонате, Я бы мог пересчитывать долго, что сердцу Оставляет на память печати. И даже сейчас, к итогу ведя, Ознакомлен ты с автора мыслей. Но мысль эта будет частью себя, На ветвях выросшей, словно листья. Но опасть будет не суждено. Ибо мысли есть место в истории. Вот что человеку от жизни дано: Любить суть свою. Вне категорий.