Я без белил и без бахил

Твои эпитеты слащавы. И ты готова снова, вспять, За-ради лакомой забавы, Частями чувства оскоплять. Губами к сердцу путь короче, Закроешь вежды, замолчишь, И ямочкой на подбородке Лукаво ранним соблазнишь. В трущобах совести плутая, Предпочитаешь причесать. То явь. Не надо, жизнь вращая, Пытаться правду оболгать! Не прыскай ядом, не отравишь, Отнюдь... намерен опреснять. Я опроверг любовь и вправе Под ливнем слов другой сказать, Что я любил, любил до бездны, Дерюгу в ситец превращал. Я знаю больше, я – безбрежный, Я солнце страстью обжигал. Я каландар неадекватный, Я, без белил и без бахил, Способен заунывно-кратно Молиться ночью у кадил. У алтаря предпочитаю, Обретшему не нужен свет. В молитвах надобно страдаю, Поборник я, апологет. Ты - моя кровь, моя гетера, Немой любви языковед, Сподвижник мой, моя всецело! Иду на финишный забег. Я слышу в перлах одолженье, Хозяйским голосом нудишь. Барахтаясь в кривых сомненьях, Смотрю на суть родных глазищ. Ты аскетично изнываешь… Ты просишь заново молчать. Постигший знает, и желая, Я начинаю восклицать. Не прячь зевотину! Послушай! Слова и время чередой Шептали мне: я детям нужен, Я стал стреноженный изгой. Я был измотан и потерян, Ты - корень зла, страды стезя. Чумной фантазии критерий - Постель, измятая до дна. Ты обезумела от страсти, Обременила, потаскав, В теснине пакостных несчастий Покинула любовь стремглав. Я долго ждал, не отвергая, Дождался сущее понять, В неверии молил, желая, И наконец хочу воспрять: Не надо пыжиться, утрируй, Из-под личины приголубь. Не прилагай больших усилий, Погибла гордость - я беззуб. Предтеча страсти в упоеньи, От делать нечего, опять В упрямой злобе, в изощреньи Пытается любовь распять. От ожидания растерян, Посередине двух начал. В бессилии позорно щерясь, Поклонный разум замычал. Слова бездомные слюнявы. Лукавство можно распознать. Балясы дутые курчавы, И взгляд настроен на кровать. Жеманный образ бесподобен, Юлишь, крикливо говоришь. Я наблюдаю исподлобья, А ты неистово бузишь. Ты, загребущая, не вейся, Не надо силы прилагать. На ночь возьми, на час согрейся, Согласен в пику обломать. На ощупь, путая страданье, Кормясь у памяти, шептать, Газельные глаза, внимая, Готов в заложники забрать. Ты вспомни диспут термидорный, Где день был яростью гнетущ, Любовь животная проворно Ходила ночью трижды в душ. От самохвальства - до распутства. Смеялись чувства, гогоча. Мы обнимались, и в занудстве Я целовал два бугорка. Я тискал тело и в потёмках Оставил в память синяки. И губы, вспухшие в подтёках, Дрожали, словно хохолки. И нервы слёзные, влажнея, Купали мутные глаза. И утро, рано овсенея, Жужжало, росно восходя. На ляд я думал, пресмыкаясь, Просить любовь: «Обожестви». Подгнётным Да́вусом сказался, - Я клон потерянной любви. Доныне ждал, не отрекаясь, Отныне буду повторять. Неутолённая, смущаясь, Готова вновь любовь зачать. И только так и не иначе, Не напирай - не одолеть. Я что-то стою, что-то значу И не могу переболеть.