одиссей

Мой корабль захватили осьминоги, кальмары медузы, крабы, расщелины, трещины, и меня выбросило на этот остров с помятой пачкой сигарет в кармане и промокшим револьвером в руке. Я решил, что теперь меня будут звать Одиссей или Улисс. Море было так неприветливо и Луна холодна. Ощущаешь себя так, как будто вернулся с войны, из тумана, из сна. Ты поднялся с самого дна и теперь тебе неуютно - такая тут оглушающая всепоглощающая тишина. И к тому же местные принимают меня за полного дурака. Хочешь заговорить с женщиной - а у неё полный рост песка и в глазах такая тоска, что стоишь и только смотришь издалека, каждая вторая - вдова погибшего рыбака. Если я Одиссей, значит ты моя Пенелопа. И пока я стремлюсь назад, и пути мои неисповедимы и далеки, там к тебе пристают 24/7 какие-то мудаки, крайне искренне заглядывают в глаза, пока у меня тут сплошные холодные воды и мраморные пески. А вообще, знаешь, уважаемый Посейдон, я шатаюсь тут уже год, я продрог и ослаб, я хочу назад. Почему каждый раз, когда я прихожу на берег, ты говоришь «нельзя»? Почему ты всегда говоришь «нельзя»? И меня заебала в край эта твоя игра. Что ты хочешь: дары и жертвы? Прости, но я не мастак. Каждое мое сегодня идентично каждому моему вчера. Почему ты прямо не скажешь, что я сделал не так? Укажи мне дом, проложи мне путь ты же знаешь, здесь нет ничего, кроме мизерной вероятности утонуть, но ты мне не даёшь тонуть. Километры воды и людей, поклоняющихся только воде, любящих поговорить об отчаянии, боли и пустоте. Здесь не из чего построить плот. Все мои попытки разваливаются на ходу. Я шепчу: - Отпусти! и всю ночь смотрю в темноту. Я говорю: - Отпусти! Ты отвечаешь: - Не отпущу! Я говорю: - Прости! Ты говоришь: - Не прощу! Я говорю: - Пожалуйста! Ты не говоришь ничего. Ни черта не меняется. И я всё также сижу у моря, сквозь слёзы рассматривая его.