акула

Ночью мой плот настигает акула, подплывает к самому краю, я понимаю: все кончено, я погиб, и дни мои сочтены. Здесь есть только мы, мы вдвоём, неуловимые спины рыб и холодный призрачный свет луны. Её зубы блестят в темноте, и так жестоки её глаза. Но она подплывает ближе, на акульей щеке - акулья слеза. Я, ей кивающий невпопад, акула, рыдающая навзрыд, говорит: - Мой любимый друг проглотил подводную мину и взорвался, взорвался, взорвался, «взлетел на воздух», как говорите вы там, наверху. Ты, пожалуй, читал о подобных случаях в Википедии. Спокойных и тихих снов, мой любимый друг, ты вполне мог бы стать созвездием акулы и смотреть на меня свысока, и смотреть на меня с тихой нежностью, сладкой любовью. Жаль, акулам не место на небесах. Жаль, что нам не знакомы сны, мы способны видеть их только лишь после смерти. Я надеюсь, тебе снится небо, которого мы не видели. Я надеюсь, тебе снится ночь, мой любимый друг. Я держусь за плот, я так смертен, печален, испуган и молчалив. А акула продолжает: - Мне так плохо, что я забываю, где верх, а где низ, где прилив и отлив. Ты теперь ведь тоже, конечно, знаешь, что такое - плыть вникуда, кругом только сплошная вода, километры ада, чужого непонимания, льда. Я акула, которая заплыла не туда. И акула говорит: - Я вот даже не знаю, с чего начать тебя есть - рука или нога. Ты плыви! Да, акула говорит: - Плыви в те края, где молочные реки кисельные берега, женщины, искрящиеся от любви!