"Дворы-колодцы. Фонари. Деревья в инее"

Дворы-колодцы. Фонари. Деревья в инее. Лед, припорошенный песком. Проулки синие. Под каждой аркой проходной – шальное эхо, Как будто демон на лету зайдется смехом. Лишь черной тени силуэт скользит со мною И слепо вертит головой, как в паранойе… Стараясь острым каблуком не оцарапнуть, Застыну в круге световом, ночная цапля. Прислушаюсь: никто ко мне не подкрадется? Уф-ф… ни одной живой души на дне колодца. Уже слипаются глаза последних окон. Сосульки спят в сырых темницах водостоков. В глубоком сне сопят налетчики, служаки, Влюбленные, лунатики, маньяки… Но… от безлюдья – самая тревога! И кажется желанным тот, с бульдогом, Что двинулся из тьмы по бровке скользкой. Наверно, у меня синдром стокгольмский... Ты сделала свои дела? Уходим, Сима! Для мелкой таксы здесь – невыносимо.