Фаустина

На свете счастья нет. Покоя, воли – тоже. Да есть ли, наконец, и самый белый свет? Из дома выхожу – темно совсем, о Боже… С работы выхожу – темнеет, света нет. Старушка и кот По снегу, скрип да скрип, четыре остановки В дешевый гастроном (где свет и кутерьма). Рогаликов беру, яиц две упаковки И вискаса пакет, а лучше тоже два. Я, в общем-то, не гость, вернее – гость не редкий. К Авдеевне когда с работы захожу, Мне чайник разогрет, и вяжется жилетка, А значит, хоть чуток, но все-таки сижу. Авдеевна и кот с ползучим рыжим мехом Глядят на белый свет (хоть нет его, хоть есть…) Из тусклого окна, где форточки прореха Заделана, чтоб тот не смог в нее пролезть. С Василием они одни на белом свете. Сам – на ЧАЭС служил, сгорел до черноты… А в високосный год поумирали дети: Один погиб в Чечне, другой – от наркоты. Приходит иногда гражданка из собеса. Да пенсия пока не больно хороша… По праздникам – лишь кот, проныра и повеса, А вискас принесут – так сущая лиса. …Включили фонари. До дому выдвигаться Могу, ведь допит чай, одобрен вновь жилет… В пакете у меня остались те же яйца, Рогалик обсыпной – теперь один комплект. И снова, скрип да скрип, спешу на остановку… Снежинки душем льют из желтых фонарей. Авдеевне куплю салаки упаковку – Посмотрим, что коту понравится быстрей. *** Мне вечер вечно мал, и в этом вся загвоздка, Хоть нету ни детей, ни мужниных котлет… Есть письменный мой стол и лампа-вертихвостка – Единственный мой свет (эх, жаль – стоп-крана нет…). Я улучшаю свой кусочек Мирозданья: Из хаоса то ямб, то дольник – каково? Гармонии растет невиданное зданье, А строфы – это все кирпичики его. Гармония должна быть главною заботой. Но как над ней корпеть в поту всего лица? Ведь утром, скрип да скрип, на чертову работу, Да и сейчас – пойду поджарю два яйца. Вещий сон …Мне снился странный сон. У Королевы Снежной В свинцовых льдах томлюсь, и рядом грустный Кай. Он «Вечность» дособрал худой рукою нежной. – Бежим, – твержу, – бежим! А он: – Не отвлекай… Он к слову «вечность» «плюс» нарочно приставляет, И стужа – навсегда, оледененью – быть!.. Сердечко у мальца вовеки не растает, И Гердиным слезам его не растопить… Чего он с «плюсом» влез на этом циркуляре?.. …Иду по темноте не разлепляя глаз Туда, где, скрип да скрип, рождественский фонарик Над баннером горит: «Работаем для вас!» *** Дистанция всегда имеет форму круга, Где дни, как близнецы, не разнимают рук… И письменный мой стол – единственного друга Я снова предаю блужданием вокруг. Что бросить я могу, чтоб сэкономить время? Не есть? Не пить? Не спать? Работу? Все дела… Уже петух клюет не в задницу, а в темя, И я от этих ран почти уже слегла. Ах, кто мне поручил участок Мирозданья, Конструкцию напел воздушнее безе? Мне с ним не подфартит короткого свиданья? Узнать хочу, как жить, чтоб выполнить ТЗ. Разговор с чертом Мороз сегодня крут, и снега – прямо горы… – Коллега, как проект? – Я все решаю влёт… Но кто это меня из-за угла конторы То пальцем поманит, то вроде подмигнет? Как Джигурда гриваст и в кожу весь затянут. Не спал, видать, давно – багровые глаза… – Я… персональный черт. Я к ночи был помянут. Я – креативный ваш продюсер, так сказать. Спешу вам предложить прекрасное решенье Всех творческих проблем (ведь жизнь почти прошла!). И хоровод из муз с их бездной вдохновенья Закружится вокруг дражайшего стола. – Как в «Фаусте» заход… Где расписаться кровью? – Не будем усложнять. Работаем для вас… Созвучия придут – хоть та же кровь с любовью, Но вот любовь – свою! – забудьте. Сей же час. – Да я и не люблю… – Мне донесла разведка. Не любит вас никто, включая полутьму… Я о любви иной, не столь, как эта, редкой – О чувстве вообще – ко всем и ко всему. Ей наделил людей идейный мой противник. Согласен человек в аскезе пребывать, Но старым топтунам, которых нет противней, И мерзким их котам салаку добывать! – Авдеевна при чем? – При всем. В ее юдоли Есть безусловный плюс: по простоте – покой. А вы, считай, в аду: ни денег нет, ни воли, Да и покой… Какой, ко всем чертям, покой? – Иначе что? – А то! Дорожку позабудьте К старушке. Пусть живет – с той стороны Луны. И все! Сплошной ажур… Ах, да! Не обессудьте, Но этот снег любить вы тоже не должны! Белка и колесо С работы, скрип-скрип-скрип, четыре остановки В дешевый гастроном (где света благодать). Рогалик обсыпной, салака в упаковке И семечек кулек, чтоб вечер скоротать. К Авдеевне спешу расстригой Фаустиной, По кругу своему почти уже бегу. В снегу до самых крыш родные палестины, А не любить снега я просто не могу. От них куда светлей! Легчайшая поземка, Боясь, что наступлю, старается взлететь… На лавочке сугроб, не лавка – скопидомка: Запаслива, да так, что некуда присесть. Сегодня фонари аж засветло включили. За стол, скорей за стол – задача мне ясна! Но как тогда они – которых приручили? Стоят и смотрят из промерзшего окна. Старушка ждет меня, и сериал на Первом. Просила на канун записки отнести... И это все – в аду? Быть может – в круге первом… А их, как говорят, не меньше девяти. Мне не преодолеть всех беличьих инерций, И музам послужить придется в суете. Я никакой поэт, но не остыло сердце. К тому же… кто ж еще… припомнит… о коте… Как знать – что прах и тлен, что самое святое? Что бросить, что нести под званием Креста? Но знаю точно я: гармония не стоит Урчанья в животе голодного кота. А творчество и есть – любовь, ни что иное. (Тот красноглазый черт не графоман? Тьфу-тьфу…) Она же в ранге «долг» – причина долгостроя: Строфа к строфе в строфу на строфы под строфу… Потерпит – не впервой! – делянка в Мирозданье. И письменный мой стол, суровый ригорист. Не черт же мне давал то самое заданье! А Бог, надеюсь, не последний эгоист. Беги же, мальчик Кай! Оставь затею с «плюсом». У вечности к котам неважный пиетет. Гармония растет, но не быстрее флюса. Иначе что? А то! Тушите свет!..