Город женщин

Мы – женщины. Наш город бесконечен – Бескраен, свят, прекрасен, светел, вечен. За нашими плечами – крылья цвета роз, Но даже те из нас, кто юн и нежен, Печальны и взрослы от мудрости своей, Наш взгляд тяжёл, таинствен и безбрежен. Над нашими кудрями светят нимбы. Мы – женщины, и мы неповторимы. Странница Я – странница, хожу по свету; Мой дом – нигде, семья – никто. Цель – в никуда из ниоткуда, В пустой душе моей – ничто. Куда бы я ни приходила, Надолго я не задержусь. Я – человек везде случайный: Случайно где-то появлюсь, Случайно люди вдруг заметят, Что с ними рядом встала я, Случайно я уйду куда-то, И позабудут все меня. Сама я никогда не знаю, Где через миг мне пребывать. На ночь одну порой останусь В чужих домах заночевать. Мне, словно вещи, чуть брезгливо Укажут место у огня, А после с праздным любопытством Весь вечер слушают меня. Ах, кто бы знал, как страшно это – В огромном мире быть одной И знать, что в нём не существует Того, кто счастлив лишь тобой! Хочу пристанище найти я, Хочу кому-то нужной быть. О, люди, дайте путь окончить У губ способного любить. Променявшая Ночью улица блестит огнями. Не горит в моей квартире свет. Мне твои глаза светили ярко, Только их со мною больше нет. Если б знала я, ах, если б только знала, Я б глаза на блеск огней не променяла! Давит тишина меня и глушит. Крик мой стал неслышен в тишине. Слух ласкал мне голос твой негромкий, Только он теперь в небытие. Если б знала я, ах, если б только знала, Голос твой на тишину б не променяла! Ночью я одна в пустой квартире, Всё, что было, пустоте отдав. Я могу теперь лишь горько плакать, То, что не хранила, потеряв. Горбатая святость (Леонора) Она несказанно красива. Но горб у неё за спиной. За святость ей горб нарастили, За нрав её, нежно-святой. Ей люди вслед смотрят и шепчут: «Горбунья, горбунья идёт». Поможет ли чудная внешность, Когда страшный горб её гнёт? В неё раньше принцы влюблялись, Теперь не танцует она Ни с кем. Да и верно – кому же Горбатая святость нужна? Тому, кто поймёт, что святую Хотели сгубить колдуны За святость её неземную, За очи, что сказкой полны; Тому, кто полюбит горбунью, Не видя горба за спиной, А только в лицо её глядя И видя лишь облик святой; Он нежной своею любовью Её расколдует тогда, И горб её тут же исчезнет, Как будто не был никогда. Принцесса на горошине Давно уж наступила ночь, И спят принцессы на перинах. И лишь одна из них не спит, Идёт по улицам старинным И шепчет: «Принца я люблю, Но быть теперь с ним не могу я. Пускай к горошине своей Он ищет девушку другую. Зачем оставили они Горошину в моей постели? Зачем он нашу с ним любовь Горошине спокойно вверил? Ведь я могла ему сказать, Что я спала в ту ночь чудесно, Что не принцесса я – тогда Что было б дальше, неизвестно. Когда б принцессой не была, Пылал бы он любовью прежней Иль расставание со мной Тогда бы было неизбежным? Теперь я от него ушла, Он следует везде за мною. Я стук копыт его коня Всё время слышу за собою. Я слышу – плачет и зовёт… На сердце боль лежит такая. Как будто двадцать тюфяков Вновь от гороха не спасают. Скажу, что хорошо спала, Когда в другом дворце я буду, Но слёзы принца никогда Отныне я не позабуду». Принцесса шепчет и идёт. Принцессы в замках пробудились. Рыданья девушки в горох Под их периной воплотились. Сладкоголосая певица Коротенькое платье в чёрных блёстках, А кудри неестественно пышны… Она поёт о том, что жизнь прекрасна, И все дни жизни праздника полны. Пой нам, сладкоголосая, Пой нам, сладкоголосая! Все знают: твоя песня – это ложь, Но верят в то, что мир есть рай, Но верят в то, что мир есть рай, Когда ты сладким голосом поёшь. Пока поют накрашенные губы – Их, слушая, бездумно верят им, Не спрашивая, верит ли певица Конфетно-сладким песенкам своим. Пой нам, сладкоголосая, Пой нам, сладкоголосая! Все знают: твоя песня – это ложь, Но верят в то, что мир есть рай, Но верят в то, что мир есть рай, Когда ты сладким голосом поёшь. Израненная Она носила кружевное платье. Те, кто любил её, – те восхищались, Кто ненавидел – злобою сгорали, Но равнодушными не оставались. Однажды он был чести удостоен Снимать с неё нарядные одежды, И он увидел, сколько ран кровавых Прикрыто было пеной кружев нежных. Из ран, алей кораллов, капли крови Рекой по телу светлому струились. Он жарко выцеловывал ей раны – Цветами поцелуи становились. Она пошла на улицу без платья – Под платьем больше раны не скрывались – И люди, на израненную глядя, Пред ней в немом почтении склонялись. Молящая Прошу тебя, прошу тебя – От зла меня ты защити. Мне руку дай, мне руку дай, Из мира мёртвых уведи, Согрей меня, согрей меня, Живящим пламенем любви, Возьми себе, возьми себе Все чувства нежные мои. Открой мне дверь, открой мне дверь Туда, где в счастье окунусь, И никогда, и никогда Я в то, что было, не вернусь. Пускай наши женщины будут счастливыми, Пускай никогда не изранят их в кровь. Пускай сберегут они сердца возвышенность, Любовь получают в ответ на любовь. Пускай наших женщин минёт одиночество, Пускай красоту через время несут, Пускай их мечты наяву воплощаются, Пускай грешный мир от распада спасут.