ПОЭМА О СОЛОВЬЕ ВАНЮШЕ ПОБЕДИТЕЛЕ И О ДЕВИЦЕ ЛЮБАВЕ

ПОЭМА О СОЛОВЬЕ ВАНЮШЕ ПОБЕДИТЕЛЕ И О ДЕВИЦЕ ЛЮБАВЕ Марина Мулина Ко мне спустилась Лира и отсекла все лишнее- То, что я хотела пирожок вкусить, возлегши на диване, Дверь растворить неторопливым приятельницам милым, Потом, блаженствуя, в постели почивать. А завтра все начать опять. И мне вдруг образы являться стали, один, другой. И златогривый явился жеребец, и не просил овса, а слушал Лиры пенье, И головой кивнул согласно, легко ступал, и змей отступил и пал. Он соблазнял сначала, златые рисуя миражи. Мне ж захотелось бросить зерна на плодородье поэтической межи. И я беру стило, и Лира шепчет, Перо в моей руке трепещет. Несет девицу жеребец скорей от злого колдуна, Пытающегося все ж успеть за ней. Средь поля рожь колосится, на краю высокий лес. Он жеребца с девицей скроет. И вот уж сад в цветах разгоряченный бег покоит. Девица сходит с жеребца, избушка расписная ее встречает. Кто есть?-девица вопрошает. Никто ей из избы не отвечает. Заслышав пенье соловья, она заходит. Он в клетке дни свои проводит. И он девице вдруг поет слова. К столу та села, головку подперев рукой И слушает его. Он говорит привет девице, задвижку клетки клювом открывает, И выпорхнул, и вдруг – обернулся молодцом. Девица ахнула. От поражения сознанье замутилось. А молодец девицу подхватил и на подушки опустил. Она в сознание приходи и видит – высок, плечист и чернобров избы хозяин. Он говорит о том, что колдун его заколдовал, к нему девицу не пускал, Поскольку лишь она могла его спасти, в избу взойдя. Девица тут все понимает, и думает, как к матери с отцом вернутся. И видит в клетке перышко, клетка же, вот чудо, опять закрылась, Замок защелкнулся, за сердце молодец схватился и вновь вдруг в птицу обратился. И в клетке запертой так крепко очутился. Девица вновь поражена, икону видит, занавешенную плотно, сорвав косую ткань с ее угла, Замеченного ею, принялась она молиться. За окном чуть было ветер поднялся, и от молитвы улегся. И помолившись, понимает – она уйдет-погибнет птица. Не будет есть и пить, а станет жить в тоске. Она,ее жалея, остается. ж ж ж В лесах жил трепетный ребенок, и диких , бродивших по лесам, коров он молоком кормился. И не корил до времени судьбу. Но развернулась грудь, в плечах косая сажень - и мать тогда он пошел искать, чтобы просить ее благословения на дальний путь, добыть чтоб славу Отечеству родномуна поле брани со злым ИГИЛовцем и атеистов, быть может, осенить крестом, чтоб неповадно было хаять веру, чтобы скукоженное сердце их, наконец, вдохнуло свежий воздух, и затхлый хлеб их походов диких в свежий каравай сомненья в атеизме их злонравном обратился. Однажды Ванюшка -Иван, вскормленный голубикой и земляникой дикой, забрел на отрог речки быстрой, чьи струи серебряным дождем его обдали, смыв слезы о матушке родной. Дитятей потеряла его в чаще дикой мать, да так и не нашла. Вернулася в селение, рыдая в голос. Только глас ей был, что сын к ней возвратится и для Отечества столь милого послужит. С тех пор жила Матрена тихой голубицей. Любила за околицу ходить к колодцу, где дальняя дорога вела к ее избушке, да путников ждала.По осени колосья жала, склонясь над нивой, вытирая пот, по весне, борозды пролагала для посева нового. На сельском сходе не было ее неравнодушней. В селе Матрену уважали, по вечерам молилися, чтоб сын вернулся к ней. Муж ее почил на поле бранном, благословенный богатырь, голубь милый, когда Ванюша ножками бывало бил в утробе ее. Я трону струны сердца - и может, вы заплачете о моих героях, и захотели бы вы им помочь, если б знали, где они. Да рядом с вами и вокруг, и в дальнем месте. По стати голубиной узнаете вы их. Помогайте, кому можете, пред вами, может быть, Матрена иль Ванюшка-Иван, иль батя милый их, живой поселе. Когда стихи волной вскипают, брызгами обдав, на что излиться им? В избушке тихой свет неугасимый лампады вечер весь горел... Об этом всем то щелкал соловей, то заливался, то замолкал, Головку опустив. И дева, что- то редкое вдруг обнаружив в сердце, то убыстрявшего свой бег, То стучавшем глубоко и замиравшем тогда, Когда молчал и соловей, все ожидала продолжения рассказа, Руками взмахивая и к сердцу прижимая их. Так вечер их продлился. ж ж ж Колдун настигнуть мог их здесь, в лесной избушке, Где заточил он Ванюшку-Ивана. Об этом обращенный в соловья злым колдуном, он пел Любаве, О ней тревожась горячо. Она решила клетку с соловьем унесть из места этого. В дальнем лесе в своей избе у ней сестра с семьей, С детками малыми и с мужем жила. К ней она решила соловья принесть на жеребце золотогривом. Перед иконой помолилась, и светлая идея ей в голову пришла. Она икону сияющую светом небывалым со стены сняла. И выйдя, с помощью ветвей ей сорванных с дубочка ближнего, В гриву золотую жеребцу вплела. Перекрестилась, клетку с соловьем взяла, И на жеребца с надеждой села, Его погладила , И он понес их прочь из места, Куда колдун явиться мог, Мимо цветов поникших было, и поднимающихся при появленьи их, К сестры Любавушки в светелку. И вот уж дом сестры. Сестра встречает, Любаву к сердцу прижимает. -А Это что, с тобою соловей? И слушая рассказ сестры, Дивясь такому чюду, Любаву приглашает в дом войти и у нее гостить, Любава сестру благодарит и клетку с соловьем заносит. И за иконой возвратясь, и от ветвей ее освобождая, вздыхает, Жеребца благодарит, и в дом икону вносит. И дети радуюся, свет ее увидев, прыгают , в ладоши хлопают, Любаву гладят, и обращаются к Иисусу с просьбой присниться ночью им, Они его попросят о заветном самом. Мать улыбается, и дети спать ложатся поскорей, Чтобы увидеть желанный сон. ж ж ж Проснувшись, дети к клетке подбежали. И видят- птица почти-что бездыханна, Лежит, и грудь ее вздымается слегка-слегка. Всю ночь Любавушку не видев и думая, Что в лес она ушла, ее оставив. Любава подошла, и птица встрепенулась. И вот протягивает девице кольцо. Неуж Любаве птице быть женой? Сестра заплакала почти-что в голос. Любавушка ей слезы утерла и к птице тихо подошла, И за колечком руку протянула. И вдруг и свет, и грохот раздался, Клетка пала, пред ней стоит Иван. И ей на пальчик он надел кольцо. Играло свадьбу все село. Родители Любавы и матушка Ивана радовались, Поздравляли молодых. Великое веселье было после того, Как Ванюшка-Иван ИГИЛовцев с товарищами, Богатырями такими же, как он, В плен захватил, и суд их судил . А в деревне дальней, заперт крепко на замок Сельчанами во главе с девицею Любавой, Злой колдун сидел, лишенный силы колдовской. ж ж ж Звезды, звезды, что вы шепчете? Мы шлем привет вам, посылая корабли. Пальмы, пальмы, о чем вы шелестите листьями? Мы отправляем вам по морю, по волнам Бутылки с запечатанными сургучом записками. Здравствуй, милый карагач, Расскажи ты птицам о том, кто посадил тебя. Ко мне та птица прилетит, потом к издателю. И он велит набрать в петите пятым кеглем, убористым, На годы, твой рассказ. Свеча да не угаснет.