"Деревушка с виду так, - три кола."

Деревушка с виду так, - три кола. Их с макушкою зима замела. Дым курится, словно пар из берлог, От Урала - тыщу верст на восток. Там мы землю жрали с тоски, И лосиные шашлыки. Зимних звезд назойливый рой Рассыпался щучьей икрой. Я их помню, всех знакомых моих, Славка-доктор с виду вроде не псих, А как выпьет, ложки гнул за столом, Да закусывал граненым стеклом. Как мы парились на полке, Да купались в мерзлой реке. Да с ружьем по синей заре Выходили на глухарей. Рыжий Леха -записной гармонист, Вместе пили, а потом подрались, Он горбатого мне гнул клевеща, И конечно допросился леща. Я не трезвый был- перепил, Да к тому ж еще нагрубил. Разнимали нас впятером- Получился общий погром. Помню "Тятеньку", и клуб под замком. Он - директором, а я - худруком. Помню танцы в Новый год до светла, Где друзей моих, считай, пол-села. Где вы, милые, кто-нибудь, Навестил бы вас,- долог путь, Но недаром так тесен мир, Будем жить еще, будет пир! А Валера - параноик и йог, К нам спускался, как языческий Бог, Йогу он как удила закусил, Да с нее, как видно, и закосил. Проливались, как из ведра, Экстрасенсные вечера, Только в споре он скоро сдох, От моих скептических блох. Тоже Славка, но другой, бывший мент. Это, вобщем-то, почти комплимент. Я и помню-то всего ничего, Как в милиции избили его. Он на почте лямку тянул, Ну, а кто-то там её грабанул, Взяли тысяч так двадцать пять, До сих пор не могут сыскать. А Шакирыч мне почти что родня, По торговлишке пришпорил коня. Он неплохо ведал толк в соболях, И где-то в Ялте приобрел особняк. Вспоминаю, как в жутком сне, О его достойной жене, Я по-пьяне ей не со зла Предложил любовь, - не взяла. Коль о женщинах, стоит, как сейчас Надька, что квартировала у нас. Муж под следствием сидел за свое, Ни копейки мы не брали с неё. Вся в долгах, чтоб мужу участь смягчить, Прокурору в лапу всучить. Вот живой пример на крови Женской верности и любви. Её деверь, молодой и дурак, Политуру пил, но больше коньяк, Три заряда за какой-то там вздор- В председателя Совета - в упор. Он судью о снисхожденьи просил Невменяемого сдуру косил Знать наставили в тюрьме кореша, А в итоге все же дали вышак. Деревушка с виду, так, три кола Их с макушкою зима замела. Как-то проще было там, без затей, Сколько разных приключилось смертей. Кто от водки сгорел, кто утоп, Кто замерз, а кто просто лег в гроб. Всяко было, как везде средь людей. Это годы грешной жизни моей. Эта вешняя шальная вода Разлилась в моей судьбе навсегда. Криком уток, плеском волн, блеском рыб Запеклась на сердце боль той поры.