Памяти шестой роты

Последней датой в феврале От крови красен календарь. Минуло восемнадцать лет, Умножив время на печаль. - Дай коридор, кругом туман, Нас много, больше в десять раз. Заплатим щедро, не обман, - Отдай нас пропустить приказ! В эфир на нашей частоте, Идрис, затем Абу Валид Бойцам, на горной высоте, Дать коридор, проход открыть... Евтюхин, радио приняв, Ответил им на русский лад - Не слышал верно и шайтан, Такой лихой отборный мат. Хаттаб скомандовал: "Хьалха" Евтюхин: Держим высоту! И содрогнулись облака, От шума боя на версту. Атак - волною за волной, Устанут пули отбивать, Одна сменяется одной, С ордой сошлась святая рать! И под прикрытием камней, В родной нохчам стихии гор, Проворней лезут и быстрей, Встречая бешеный отпор! Их трупы сотнями лежат, Застыл оскал в гримасах лиц, А рядом справа автомат, А слева опустевший шприц. Их смелость в белом порошке, А наша - в правде, лживый - слаб. Где штык-ножом удар в прыжке: "Будь проклят черый, бля, араб" Все ближе с каждою волной Атаки бороды к бойцам; И страшен рукопашный бой Стократ разящего свинца! Евтюхин ранен много раз, Романов, капитан, без ног... Никто не отменял приказ, Да знать Господь не уберёг. Наутро – четверо в живых, Растаял весь от боя снег. Сломать, но не сломить таких Железных духом человек. Хотели жить, стране верны, Они взахлёб, стремясь, любя... России-матушки сыны... Огонь! приняли не себя! Против двух тысяч пятисот Одною ротой устоять, И больше двадцати часов, Сражаясь высоту держать. И вот увидев в небе лик, Крестом себя вдруг осеня: "Огонь, - эфир разрезал рык, - Я. Вызываю. На себя! Последней датой в феврале От крови красен календарь. Минуло восемнадцать лет, Умножив время на печаль.