Григорианский календарь

Во времена, когда над Миром , Тянулся хвост, больших комет, И звездочёты под надиром, Чертили таинства примет... Цари устраивали войны, С надеждой, сушей завладеть, А люд, в нужде, больной и гольный, На небо трепетно глядеть. Так, в эти дни, когда комета, Копьём пронзила небосвод... «О, молви мне, к добру ль примета? Иль ждать царю, подъёма вод?» – Царь вопрошал, халдея, строго. – «Знакомы ль вестники, очам? Или близ Ханского острога, Ты, де́виц тискал по ночам? Что, в книгах писано? – О, книжник... Пожары ль, с неба упадут, Или настигнет, Русь, булыжник, Какой «гром-камнем» назовут?» В осаде, башни Колывани... Горят, Венеции дворцы, От звёзд упавших. Поле брани, Во злобе ищут мертвецы. И в гневе, вызванном луною, В те дни, Иоанн убил дитя. – Но, грех не в ней, а за спиною, Людского грешного життя. Во времена, когда над Миром , Виднелся хвост больших комет, То звездочёты под надиром, Писали таинства примет... Так, в эти дни – глашатай Рима, Вознёс хоругви на алтарь, И снизошёл с луны, незримо, Григорианский календарь.