Всему придумывая имя

Мы даже истин прописных не соблюли, когда ломали то, что строить не умели, а наши страхи, в тёмно-охристой шинели, считали бегло единицы и нули. А наши страхи, не успев открыть глаза, тебя могли не обуздать — обезоружить, сломать заведомо наикрепчайшей стужей и никому из нас об этом не сказать. И время видело листы календаря, но не хотело ограничиваться ими. Всему, что видели, придумывая имя, мы обезличивали, в сущности, себя.