6321

Блуждающие огни приглашают в ночь И одичавшая бузина ведёт тебя за руку. Она мечтала тебя сюда приволочь, Чтобы ты разгадал эту тайну. За неприступным широким рвом Счастливо улыбаются калины. Замок, словно писанный углём, Стоит великий, могучий, непобедимый. Гордый король сделал всё для народа, И он счастье этой страны. Но его жена сбежала из города, Обычно она вплетала в кудри цветы. Скрипы, шумы, шептания в ночь — Король ей не верил, доходило до смеха. От страха ей было оставаться невмочь, И она находила клочки мягкого меха. За окнами могли видеть всепоглощающую тень, И что-то жёсткое задевало за стены. Побелка осыпалась, когда наступал день, А на открывшихся кирпичах продолговатые линии. Это было как мистификация, Ни прислуга, никто никого не видел. Только у садовника надломилась акация, А на стенах оставались цифры. Шесть — это число ужасной кошки! Кругом оставался непроходимый лес И далеко простирающиеся болота. Не было в городе спокойных мест, Где не обсуждалось происходящее что-то. Охотники и жители видели длинный хвост, Но животное уходило бесшумно, бесследно. Назревал справедливый вопрос: Что и существует ли это? Он не попадал ни в одну ловушку, Но ему и негде было скрыться. Скорее всего, его не существовало. Но казалось, что в воздухе плыла ухмылка. Она чувствовалась в тени более густой, чем мрак, Однако его никто не видел. Каждый проверял, не пустует ль чердак, И начинало казаться, что это выдумка. Его не получалось найти и выследить Или он уходил неуловимым, неистребимым. Садовник сказал, что он его видел, Но не мог же он быть единственным. Из чащи смотрели чудовищные глаза, Напружиненное тело пригнулось, хвост сбивал ветки. Он такого не видел ещё никогда, Но ему никто не поверил. Только надломленные стволы деревьев Говорили о том, что тут что-то было. Цифра три осталась на песке, Но её замело разрушающим ветром. Животное так и не оставило следов. Уныло стало ходить за морошкой. Оно умело избегало оков. Три — число ужасной кошки! Её пушистое тело затмевает небо, Её мягкие лапы не приминают траву. Все негласно в этом уверены, Но в это не верят, это как сон наяву. Люди стояли на стенах крепости И хотели убедиться в том, что зверя нет. Или мечтали его выследить, Но видели только блуждающий свет... Другие бежали из города, Слыша шёпот и мягкую поступь. Охотник описывал его необъятное брюхо, Пока шёл собирать хворост. Он говорил, что это кошка, Но ему никто не мог поверить. Уверял, что втрое, впятеро больше волка, Обещал, если судьба, измерить. Когда поднимали ворота, С удивлением обнаружили, Что написано на мокром Два — число ужасной кошки! Шарманщик перестал играть, Увлёкшись новой авантюрой. Он предлагал поэту что-то написать Усом, что он нашёл, огромным. Поэт макнул его в чернила, написал: «Шарманщик — глупый и обманщик! Ты где его, перо, достал? Ты его ведь просто общипал...» И нарисовал на длинном его носе — улыбку И сам улыбнулся немного. Только писатель нашёл на своей двери единицу. Один — число ужасной кошки! И ничего не видел шарлатанщик в окне в ночь, И король в покоях слышал шептания и скрипы. Садовник по дружбе закрасил на двери единицу, А писатель видел во мраке ухмылку. Мягкая лапа порвала пряжу его жены, Когда та отошла от прялки. Охотник видел тревожные сны О том, как зверь играет в прятки. Королева, сбежавшая прошлой ночью, Писала на запотевшем окне: Шесть три два один — Число ужасной кошки!