Баллада о сословных условностях

Мой мечтательный друг, от вина разомлев, Вдруг прозрел: что всегда выбирал королев!.. Парадокс! Ведь гитарно-бродяжья душа Понимала прекрасно, что жизнь хороша Неизбитой дорогой, где синь, да ковыль, А мирские соблазны – придорожная пыль. Но восторженный пыл, видя гордость и стать, Неизменно поэта умел вовлекать В неуёмную страсть. Как ни странно, поэт Получал королевскую милость в ответ, Ведь возвышенность чувств королевских особ Отличает. И виршей пленительный сок Сладким хмелем кружит, и волнуется грудь: «Ах, зачем мне престол?! Мне-бы к солнцу вспорхнуть!» И парит, к изумлению света, дуэт, И сословных условностей вроде и нет. И мечтатель, себя начиная терять, Королевским вельможей пытается стать, Но лихие попытки певца-удальца Подавляют законы двора и дворца, Где на вольности духа наложен запрет, Где обманными чувствами тешится свет, Где богатство и титул вовеки в чести, Где интриги коварные надо плести… В этом – свет. В этом жизнь и дворцовая суть. Королева не сможет себя обмануть: Как ни тешься полётом, не равен союз. И весёлый поэт – не король, и не туз. Не одарит по-царски, и трон не займёт… А поэт снова в вольные степи уйдёт И в таверне дорожной споёт, захмелев, Про шута, что отважно любил королев!