Жене

Какая ж всё-таки ты дура, Раз так ведёшь себя со мной. Я романтичная натура, Но вот, извольте, не с тобой. Сама всегда ты как-то усложняешь, Пытаешься что-ль вышколить меня? Когда поймешь, что жизнь, видавши, Скорее выучу тебя. С тобой пятнадцать лет уже знакомы, Четырнадцать – как создали семью, Должны давно легко даваться аксиомы, Но доверять тебе на сто процентов не могу. Ты говоришь, что жизнь тебе испортил, Так приведи один хоть веский аргумент: Когда, за что и чем тебя обидел, И почему таишь обиду много лет? Прошу тебя, не торопись с ответом, Ведь очень судбоносен будет он: Не для меня, не для тебя – с приветом, А тем, кто не рождён совсем ещё. Тебе одной я не угоден почему-то, Сама прекрасно знаешь – почему, И стыдно рассказать кому-то, Что часто презираю я жену. Не ведаю твоей я женской ласки, Всегда язвишь, как жало у змеи, Чтоб не сказал и чтобы я не сделал - В ответ придирки лишь твои. Не чувствовал я никогда себя любимым мужем, Ни разу не сказала мне – хочу, Ответ один – тебе я был не нужен, Любила лишь погоны ты мои. Смирился с этим – пусть мне и обидно, Общение, сполна, беру я у других, Но с этим вот не хочешь мириться, очевидно, И козни строишь ты для нас двоих. Порой мне кажется, что ты безумна, От этого никак не можешь понимать, Что с мужем надо, как с ребёнком, Сперва понянчить, а затем ложиться спать. Хоть, знаешь, до чего всё докатилось: Смешён стал мне наш диалог, Я не хочу, чтоб вечно это длилось, Чтоб детям передался этот рок. Наш акт любви мне очень не понятен, Напоминает он животный бой, В котором самец самкой овладает, К себе в пещеру тащит за собой. Желанье это явно не взаимно, И в этом деле лишь инициатор я, Выходит, и это очевидно: Моя заслуга, что у нас семья. А помнишь ль ты, как началось знакамство с тобой наше: С коварства, подлости и лжи, Тебе известно сразу было даже, Что был обмолвен я с другой. Но граммотно расставив паутину, Тогда ты заарканила меня, Нисколечки тебя не остановило, Что обещался уж другою я. С ней были вместе мы уже три года, Казалось это вовсе ничего, Но в церкви с ней поставили свечу за царские ворота, Не знаю до сих пор я сути таинства сего. Расставшись с ней, тебе я сделал предложение, С тобой у нас венчальный был обряд, И вот тогда из уважения, Пришлось укрыть, что было пару лет назад. И долго укорял себя за это злодеяние, Забыл о нём я только лишь тогда, Когда узнал, что спустя годы, С супругом обручилась и она. И всё же есть господь на белом свете, И не смогло бесследно всё пройти: Она назвала свою дочь Виторией, - Викторией назвала нашу дочку ты. У нас с тобой и сын, и дочь, Достаток выше среднего, Но только как настанет ночь, Не снять с тебя нательного. Кто виноват, что был косяк, Кто не порол по-молодости, Беру ответственность я на себя: От радостей – до подлостей. Ещё один момент есть не простой - Отсутствие доверия, Откуда ж будет-то оно, Кругом одни лишь суеверия Тебе я не могу ни в чём довериться, Язык твой видно без кости, С тобою мне даже не посоветоваться, И не могу бюджет семейный наш вести. Когда подчас болезнь меня подкрутит, Лечение доверить также не могу, Уколы, перевязки и таблетки я делаю и покупаю сам, И сам лечу свою ногу. Когда недуг подкрался уж серьезный, Ты заставляешь землю, чтоб копал, Звучит всё это: рой себе могилу, И из камней построй сам пьедестал. Могу вот так до бесконечности Примеров массу приводить. Но больше я не буду обосновывать Теорию неинтересную свою. Ты сделала опять вчера мне больно: Заставила всё это написать. В двойне ты дурой стала после этого, Так чьих детей сказала воспитать? Толкаешь меня – отступить от принципов: Стремишься, чтобы внуков не увидел я. В итоге взвесив и обдумав всё, Я понял нахер мне такая вот семья. В ней ведь хозяйка с головой не дружит, Детей против меня пытается настропалить, Где ощутил себя я и ненужным, И от того лишь водку пью и снова стал курить. Ведь есть предел терпению любому, Ещё ты не жила без мужика! Но только вот ешё хоть раз на эту тему Вопрос задашь – уйду я навсегда!