"Деду Морозу"

Лепетала кроха: - «С Новым Годом, Дедушка Мороз, здоровым будь, подари, пожалуйста, народу, только радость и не надо грусть. Дедушка Мороз, включи нам ёлку, отключи бомбежек жуткий вой, и чтобы ночью красные иголки, не летели в город наш родной. Подари моей любимой маме чтобы папа снова стал живым, чтобы вместо той огромной ямы, вырос дом наш, и собака Бим, чтобы снова дом наш охраняла, чтобы друг мой снова был с рукой, чтоб во сне я больше не кричала, подари нам это Дорогой». Дед Мороз ни слова не промолвил, был не настоящим Дед Мороз, обнял кроху и подарок отдал, он рыдал и не стеснялся слез». 04.01.2017 г. Как безопасно нынче ошибаться, непонимание свое не разуметь, и как же модно стало притворяться что ты дерзаешь и способен сметь. Чем больше знаешь, тем отвратней слушать безвкусицы тяжелые мечты, их стройные ряды нельзя разрушить, они надежные опоры глухоты. У звезд, мерцающих - одно предназначенье, дарить всему живому созерцанье, в молчании и вечности свеченья они прекрасны смыслом мирозданья. Есть лучше способ обойти все споры, подняться, не лакая бред пустынь, и удалиться узким коридором, и слушать музыку совсем иных твердынь. Найдите силы никому не верить в вопросах вкуса, заимейте свой, и вы в сплошной стене найдете двери и перестанете питаться пустотой. 29.12.2016 г. Проглядели глазаньки счастья ожидаючи, для кровинок-отпрысков, для мужей своих, но не всем встревоженным просто и играючи возвращала Родина воинов боевых. Тополя уж выросли, очерствели сирые, пухом стелют рытвины на своей земле, и рыдают вдовушки, и могилы вырыты, все, что было дорого тлеется в золе. В их глазах измученных, глубоко скорбеющих, в их словах на выдохе, каменных и злых, захлебнетесь правдою, свалитесь на бреющем, и вискам подарите вмиг волос седых. И когда проникнитесь миром хат разрушенных, и когда присмотритесь к ужасам войны – расскажите милые мальчикам накрученным, что питают демонов мародеров тьмы о Господней милости и Господней ярости, даже, для не верящих ни в одно из чуд, будет наказание, может и до старости их почти обыденно черти унесут. 04.01.2017 г. На столе еще осталось, что-то, что ласкает взор, от веселия усталость, да неспешный разговор, да девичий голос сладкий, да ручей застольной песни, и слезы полуукрадка, здесь совсем еще уместной. Как друзей красивы речи, что волнуют нашу память, и раскрашивает вечер, то что встарь случилось с нами. И, конечно, еще будет, что-то, что еще случится, кто-то нас еще осудит, кто-то помнить и гордиться, нами непременно станет. Дайте время, дайте время, чтоб живыми были сами и родных все наше племя. За столом пока мы можем помолчать о тех, кто вышел, и навеки стал моложе, и счастливее и выше. За столом пока мы смеем, излучать друг другу радость, как умеем, так жалеем, испивая дружбы сладость. Пусть причины хлебесолья, заставляют в этот вечер, ждать нам ни конца застолья, а начало новой встречи. 01.01.2017 г. Так случилось я искал оправдания, и греховности своей и недоумию, и тот, кто знал меня, все ждал наказания, а оно летело мимо дурой-пулею. Равнодушно слушал их стрекотания, или посвист топоров мимо шеи, только плахою мне были страдания, что испытывал в озябшей душе я. Разбивайте, разбивайте сердце вдребезги, все-равно не захочу себе я врать, лучше буду от любви я и от нежности, в одиночку под забором умирать. Не ищите вы меня, судьи праведные, поклевать моей запущенной печени, и не стоит мне толкать речи правильные, научиться мне у вас, в целом, нечему. 01.01.2017 г. Прикоснулась птица к стёклышку крылом, холод вдруг синицу приморозил льдом, и прилипла птица к старому стеклу, и в окно стучится противляясь злу. И за тем оконцем свет зажегся яркий, у детей там праздник, ёлочки, подарки.   Отогрели птицу, накормили вдоволь, Ожила синица и опять готова, Улететь на волю, где лютует стужа, где метели воют, голод где и ужас. Но детишки в слезы: «Нас она не любит, за окном морозы вновь ее погубят. Лучше в клетке новой, пусть она спевает, о зиме суровой, пусть не вспоминает». Посадили птицу в клетку наконец, заперли синицу в золотой ларец. Но не долго птица в клетке прожила, от тоски синица утром умерла. 26.12.2016 г. Снег засыпает пыль, кровь на асфальте сером, он уже все забыл, был ли когда-то белым. Умер двадцатый век, новый еще не сдался, как удивлен был снег - прошлый век задержался. Снова идет война, голод и взрывов раскаты, и снова старуха одна, и вновь у разбитой хаты. Горе живет в домах, в детских бессчастных душах, явь продолжает во снах гул перестрелок слушать. Но город живет мечтой, город живет свободой, и человек простой быть продолжает гордым. И даже вся в дырах стена, страха вкусив кусочек, то, что вокруг война она замечать не хочет. 23.12.2016г. Усталость слышится повсюду, но проклинания не в счет, забыв о страхе эти люди, сердцами топят горький лед. И мне бы просто поучиться у простоты и доброты, и излечиться, излечиться, от мерзкой вязкой маяты. И сбросить затхлые одежды, разоблачить и развенчать, в себе упрямого невежду, и, только слушать и молчать. Смотреть и восхищаться счастью очищенных уже людей, как - будто грубый, черствый ластик с душ поснимал налет страстей. И те, что враз освободились несут в себе прозрачный свет, хоть радость, с коей раньше жили, теперь мечта на сколько лет? 26.12.2016 г. Расскажи мне Боже, отчего встревожен, отчего пою я песню больно злую, объясни мне Боже, отчего я кожей ощущаю бритву отпевной молитвы. Где она засела? Через глаз прицела может смотрит просто, вестница погоста, или саблю точит, ожидая ночи, или ствол лизнула, пулей обернулась.   Только, знаешь, Отче, я боюсь не очень, прошмыгнул в обитель ангел мой хранитель, Он со мною рядом раздувает ладан, ровно в спину дышит, за меня все пишет, И стихи, и прозу, жмется от мороза, и всегда со мною, тою стороною любоваться ходит, глаз с нее не сводит, ищет кто вредит, защитит поди. 21.12.2016 г. Уж год тому, как на краю у сада, произошел конфузный политес, повадился на нашу клумбу гадить соседский карликовый глупый пекинес. И каждый день цветочки поливая, садовник наш себе в усы ворчал, и глупую собачку проклиная, какашки той собачки убирал. Что не придумывал: и запирал ворота, и баррикады строил, и забор, но пекинес был очень изворотлив, и пробирался все-таки во двор. Он делал свое дело аккуратно, и лапки вытирал, и не следил, а после поворачивал обратно, в свой чистый двор довольным уходил. Но наш садовник разрешил дилемму, на разрешение дилемм имел он дар, и он смекнул, что враз его проблему, решит знакомый грозный сенбернар. И вот уже у будки возле клумбы, на цепь посажен важный глыба-пес, закончились для пекинеса шутки, ему садовник горечи принес. И ночь прошла. Садовник злее тучи, разрушены отмщения мечты, на клумбе сенбернар оставил кучу, и вытоптаны напрочь все цветы. Но, видно, обучаться не с руки, и мудрости не выменять задешево, история моя – лишь тень строки, что лучшее – есть лютый враг хорошего. 29.12.2016 г. *** Я не кричу о помощи и не прошу участия, я не был судном тонущим и не был я несчастным Мне, как и всем романтикам звезда в ночи сияла, из олова солдатик я, а буду генералом. Но почему-то плакали по мне в тылу далеком как на близком фронте, лишь замаячит туча в стороне, и молния мелькнет на горизонте. И нынче, так уж выпало, влечет меня судьба, туда, где все засыпала снарядами пальба, где редкие прохожие играют в перебежки их души толстокожие как грецкие орешки. Ну, вот и все, чего же слезы лить, хоть выворачиваю наизнанку кожу, здесь так! научишься обыденность ценить, и понимать, что мир всего дороже. Но время есть расслабиться, и скинуть плащ замызганный, и плюхнуться усталостью на плед, дождем забрызганный, и сны смотреть веселые, цветные и красивые, а снятся все тяжелые, скребущие, противные. А мне сестра такие письма шлет, про баню и купание в снегу, а здесь у нас промозглый дождь идет, я к ней пока приехать не могу. 15.01.2017г. Я распался вчера на молекулы, и лениво развеялся по ветру, они будут скитаться по миру, в виде вируса человекулы. Подниматься на небо туманами, на листву возвращаться дождинками, и росы прорастать слезинками, или петь ураган с океанами. Они будут и силами темными, и делами благими и светлыми, они будут муссонами теплыми и холодными вьюжными ветрами, Они будут кричать революцию, и мечтать о стабильном безвременье, собирать со штыком контрибуции, отдавать под штыком все до семени. Они будут бросаться в атаку, и трястись от страха и холода, и любить будут думать инако. суть вещей - бунтарская молодость. Но случиться…молекулы вольные, соберутся командой в единое, и начнется веселье крамольное, все закончив витриной разбитою. Вы, товарищи полицейские, обратите на это внимание, все молекулы стали дерзкими, надышались свободой в изгнании. Я остался их вечным заложником, и ведом их упрямою поступью, ни поэтом уже, ни художником, а рыхлятиной дряхлою с проседью, не способной к сопротивлению, коньяку непомерно испитому. Вы снимите с меня подозрения, заплачу за витрину разбитую. 10.01.2017 г.   Мы с детства с тобою играли в войну, нас часто враги убивали. И мы погибали всегда за страну, за счастье ее погибали. Мы целы пока, за плечами война и счастье остаться живым, но где-то в подкорке блуждает вина, что счастье не всем остальным. 12.01.2017 г. *** Неужели так бывает, в цирке посреди войны, снова радость побеждает, в новоселье тишины. В новогоднем представленье звонкий смех детей руин льется как отдохновенье, он и есть восторг один. В забытьи всего, что горстью, набросал жестокий мир, человек совсем не взрослый ложкой ест веселый цирк. От того ль, что мир волшебный так далек от хмари туч, заслоняющих надежду и звезды счастливый луч. 12.01.2017 г. Я не спрошу ее, зачем она страдает, с любовью на краю земного куража. Я отыграл свое, и до сих пор играю, и острота игры, мне до сих пор свежа. 22.01.2017   Открыто ль мое сердце для любви, уже вкушающее молодости пепел, и не мечтающее ни о чем на свете, и знающее будущность, увы. Любовь теперь меня влечет клочками, усталости от скомканности дела, когда душевности мне хочется и тела, дарованного счастья небесами. Не спрашивай – зачем не говорю, я от любви своей немногословной, я жив пока условностью духовной, которой все вокруг боготворю. Не донести мне чашу с хладной болью, в пожаре и свободе интересов, и не мечтаю о любовной пьесе, где сладость заливают сверху солью. Я так любил…с безмолвностью тирана, когда то, до безумия слепого, до самобичевания пустого, и до бессмысленности боя барабана. И был наполнен чувствами до края, готовым растоптать и щит, и гордость, и убеждения, и принципы, и твердость. От этого бывает умирают. Но я не смог, я отказал желаньям, и начал смыслом наполняться дух, и стало мне работаться за двух, и в норме пульс, и ровное дыханье. Но что это? Настолько мир чудесен? Исчезло безразличие в глазах, вдруг ожили они, и все в слезах, и неожиданно я стал ей интересен. Не потому ль, что много лет назад, во мне дырой зияла обреченность, ничем не подкрепленная влюбленность, которой я прислуживать был рад. Теперь же, душу я утрамбовал, стихами нежными и бесполезной прозой, понижена в крови терзаний доза, жаль раньше ничего не понимал. 21.01.2017   Как весело живется уверенным глупцам, и кровь чужая льется с подачи подлеца, и жизнь чужая пьется в агонии чужой, чужое сердце бьется, в потере не чужой. И как им не поётся, уже им не узнать, и как он не вернётся узнает только мать. И что там дальше будет, увидят не они, и как их не забудут, героев той войны. Ничто не изменилось, виновные живут, кошмары им не снились, и совести не жгут. Играют в гольф и ездят по миру налегке, готовят где-то земли к очередной войне. 24.01.2017г. Если бесишься – значит бес внутри, и смеётся он над тобою, ты впустил его, и теперь идти против демона неспособен. Завладев тобой, он куражится, биться грудью в грудь с ним нельзя, даже если вдруг тебе кажется, что победа – друг для тебя. Ты беспомощен, беззащитен с ним, ты в опасности и в плену, в заблуждении, что не пакостит, и не шлет глазам пелену. Ты не веришь сам, что нуждаешься, в покровительстве праотца, и от беса мчишь, спотыкаешься, вместе с ним от родного крыльца. И любовь в тебе, и душа твоя, все противится к Богу путь искать, и надежда есть, только шаткая, и дворцы твои из песка. Не советчик я для твоих гордынь, у меня своих липких – пруд пруди, только глянь наверх, и увидишь дым, это ты горишь, изнутри. 24.01.2017г. *** Встретились, похлопали по бокам ладонями, выпили, поплакали, помянули сгинувших, И поудивлялись мы выпавшею долею, Родину спасающих, и Родину покинувших. 24.01.2017г. *** Если к звездам лететь, Не жалея чернил, Не хватаясь за воздух Чужого дыханья. Если ты не готов, Сразу лучше вернись, Не вкушай никогда Неземного страданья. Если тонкою кожей Крыло обтянуть, И ловить этой кожей Беды трепетанья. Если ты не готов, Свою кожу стянуть, Откажись навсегда От такого мечтанья. Если звонко писать, Больные стихи, Даже если никем Не будешь услышан, Если ты не готов, Сгореть от тоски, Значит всё, что угодно, стихов ты не пишешь. 27.01.2017 г. Долгие мучительные боли Давят красноречие тиши, сорваны кровавые мозоли, С наперед израненной души. Боль пройдет, залижет сердце раны, Заново отстроятся дома, Дети из подвалов и чуланов, Выйдут, и тогда пройдет зима. 29.01.2017 г. Вот она собака, Вот она свинья, Между ними драка, Разнимаю я. У собаки зубы, У свиньи копыта, У меня ранение, И кровь уже пролита. В драке они лаются, В давке они хрюкают, И во мне нуждаются, Хоть обзывают сукою. И визжат, и воюют, Зубы бьют в клыки, И я уже от боли, Не чувствую руки. И словами разными Грубыми бросаются, И слюною грязною На меня плескаются, Но договорились Собака и свинья, Однако между ними, Весь побитый я. 02.02.2017г.   *** В душе у тебя есть угол, В котором я греться могу, Ты мне и жена, и подруга, Ты сердце мое на снегу. Никто не займет мое место, Пусть ищут другие места, Ты мне и вдова, и невеста, Ты свежая капля в устах. Твоей теплоты мне довольно, И холода хватит вполне, Ты мне разрешаешь быть вольным, В галере с веслом на волне. В душе у тебя есть место, И ты его держишь пустым, Я знаю, ты лучше невесты, Ты помнишь меня молодым. Но нынче, я в этом уверен, Ты любишь безмерно сильней, Поэтому втайне намерен До самых последних дней, Греть свою сущность и тело, В сути твоей души, Но у меня есть дело, Его не мешай вершить. 10.02.2017г. Почернели старые обложки, на лохмотьях интересных книг, Пусть погорячился я немножко, Вы простите мне мой грубый крик. Мне не улыбалось в этот вечер, И не елось, и не пелось мне. Мне дыру в душе укутать нечем. И кровавый сгусток на стене. Не сотрешь, ни смоешь отпечаток, На сердечной мышце от войны, Мне стихи бы эти отпечатать, Да кому они теперь нужны. Научиться жить легко и смело, Без воспоминаний пустоты, В удовольствие, когда-то мне хотелось, Но теперь все это лишь…мечты. 18.02.2017 г. *** Краше нашего заката, поищите, Семь чудес не стоят ничего, Вы глаза свои откройте, и живите, опьянёнными от счастья своего. Шире нашего простора - только небо, Наше небо, небо наших птиц, Даже если на чужбине еще не был, На чужбине небу тесно от границ. 19.02.2017 г. Удивляться иногда приходится, С новыми людьми свела судьба, Настоящими, как слезы Богородицы, Чистыми, как девичьи глаза. Ничего не спрятано за пазухой, Ни обид ни копится, ни слов, Вместе по таким местам пролазали, Падали и не смотрели снов. И сидели, после, в исступлении, Молча с сигаретою в зубах, Снова ждали ночью наступления, И тревогу в мирных городах. Знали точно о ночных бомбежках, Знали, утром снова видеть боль, Водки выпивали понемножку, Чтобы растворить осадка соль. 19.02.2017 г. Вспоминаю все, что было и что не было, Между первою женою и второй, Все, что первая когда-то мне не сделала, С тем вторая справилась с горой. Первая моя была раскованней, И свободнее, и проще, и смелей, А другая, старше, образованней, И красивее, хитрее, и мудрей. С первою своей не смог я справиться, Необъезженность ее была в чести, Со второю мне совсем иное нравится, Я способен на руках ее носить. Что моложе…с ней прошел все испытания, И признаюсь – до сих пор ее люблю, Что мудрее…та сплошное наказание, Каждый взгляд ее и каждый вздох ловлю. Но вторая моя женщина и первая, Дополнение друг друга в образце, Что Господь нарисовал рукою нервною, Обе женщины живут в одном лице. 20.02.2017 г. Не следя за повадками странными, И Богов и земных Богинь, Обзавелся я рваными ранами, От врагов и красивых врагинь. И гонимый противоречием, Между тем, что мне нравилось ранее, И сегодняшним пламенным вечером, Я был порван с особым старанием. 20.02.2017 г. Спотыкайтесь, вставайте и падайте, Поднимайтесь и снова в путь, Нету большей на свете радости, Чем свою только линию гнуть. И потом, надрываясь и охая, Волочить за собою груз, Да с мечтою своей одинокою, Лишь о том, чтобы сгинула грусть. 04.03.2017 г. Зачем мне дурная слава, Зачем мне писать о войне, И сам ее пью как отраву, И наяву, и во сне. Зачем я делюсь отравой, С друзьями и близкими мне? Затем, что не справлюсь с лавой Памяти о войне? Затем, что кричу от горя, Затем, чтобы вытряхнуть пыль? Затем, что от грусти историй, Мне нужен покой и штиль? Любимые, мною сраженные, Читая мои стихи, Плачут как прокаженные, А после, молчат от тоски. И в круге замкнутом, вечном, Уже от иной кручины, Мне хочется выбросить в печку, И счастья, и горя причину. Заразою музыки злобной, Стихов ядовито постылых, Нельзя мне казнить невиновных! И не делиться…не в силах! 03.03.2017 г. Да, «на войне как на войне»…я слышал фразу, Она суха и беспринципна, как беда. Хотелось бы забыть мне все и сразу, Но знаю, не забуду никогда. И этот дом двенадцатиэтажный, И мальчика, что бросился сказать, «Не уходите, дяденька, мне страшно», И нужно было видеть те глаза. И женщину, живущую в квартире, С дырой огромной в боковой стене, И всех, кто ей был дорог в этом мире, Дырой убило «на войне, как на войне». И девочка, в песочнице играя, Услышав взрыв, сказала: - «лупят снова», - «Разрыв от мины - крикнула вторая, Восьмидесяти двух миллиметровой». Они с пеленок разобрались в минах, Калибры понимают с малолетства, Они не разобрались в счастье мира, Они не разобрались в счастье детства. 27.02.2017 г.