Письмо

Двадцать первое. Сорок второй. Пишу я эти пламенные строки под Москвой. Вот год воюем. И никак. Да будет проклята война! Все верю я, что будет знать, Фашист о наших душах и сердцах. Не будет большого письма. Лишь пара строк со спеха: "Прости меня, мама. Иду до конца. Ты наверное плачешь по ночам? Прошу, не плачь. Прошу, не надо! Я вернусь. Я обещаю!" Девятое мая пятидесятого. Дрожащими руками Перебираю писем ящик. И плачу. Словно и не жил. Я знаю, мама. Ты ждала все, А я вернувшись не узрил Твоей заботы и любви. Пропал на пол десятка лет. Пришла повестка: "В живых нет". Ты так рыдала, убивалась И перечитывала вновь, Все то письмо, сорок второго, И повторяла: "Нет... Живой."