ПВ

Я ночью скучной написал о том, о чём совсем не хочется кричать - о службе в армии, которая потом на мою память шлёпнула печать. * Повестка как у всех. Военкомат. Пощупали, проверили, обрили, одели в камуфляж и ты - солдат, как будто на два года осудили. Для пацанов зелёных это срок, хотя с тюремным всё же не сравнится; становится вдвойне почётным долг, коль долгом вышла служба на границе. Режим, "диета", "непосильный" труд, для нас, тогда вонявших пирожками, казались адом. Марш-броска маршрут полил слезой и утоптал "прыжками". Узнали что такое час "с ноля", недоедали, засыпали стоя... Сурова пограничная земля - всегда там тишина, но нет покоя. Знать, на заставе сходит клином свет, и клинит мозг, путь не найдя туда; я проверял - её на карте нет, а значит нет негде и никогда. С ноля в "ЧГ", с утра опять в "Дозор", с товарищем мотаешь километры. В "прыжке" захныкала капризная мозоль и губы в трещинах - спасибо скажем ветру. С наряда приходя без задних ног, калаш устало бросив в пирамиду, забыв в столовой получить паёк, не сняв шинель, кровать найдёшь без гида. А старшина мне бил и в глаз, и в бровь, и всё орал: "Забудь, что есть гражданка! И прежде чем, сынок, крутить любовь, ты научись сперва крутить портянки". Письмо! Здорова мать, сестрёнка ждёт, от девушки своей не ждёшь измены. Ты счастлив и душа твоя поёт, а с ней и ты, но всё на ту же тему: "Когда уходит в сумерки солдат и часовым стоит у перевала, "Спокойной ночи" здесь не говорят, чтоб с Добрым утром Родина вставала". По белу свету много жарких мест, и зон конфликтных, и горячих точек; по карте бродит провиденья перст, где ткнёт - пружина тотчас там соскочит. Но на границе всё иначе, всё не так; нам край родной земли стал краем света... Все нервы собираются в кулак, коль режет небо СПШ ракета. В ружьё, застава! Левый фланг. Прорыв. И на броне "тревожка" выезжает. На скорости цигарку раскурив, смеёшься, ведь устав не разрешает. Заслон, Секрет, Засада на местах. Ночь, тишь и ты, в обнимку с автоматом. Лишь писк радиостанции в мозгах; курить нельзя и спать, ругаюсь матом. Но вот собака тянет поводок, и в ПНВ я вижу силуэты. Выходит томный ожиданья срок, и небо рвёт вновь красная ракета. А в перестрелке не до веры и идей, - жмёшь на курок с тупой азартной тягой. А что дырявили живых людей, то перед Богом спишем на присягу. Ведь нарушитель - враг номер один, - нас политически надёжно подковали. А страх - всем чувствам бог и господин, подкрался когда вешали медали. Дни, что тянулись долго так, в года сами собою незаметно спрессовались. Срок вышел, долг отдал ты, но беда - в тебе все чувства непонятные смешались. Вот если б жил один я, сиротой, служить сверх срока я б остался на заставе, а тут - увольте, я хочу домой, прощайте, пацаны, я еду к маме. Я буду пить, встречая Новый год, в День погранвойск, что на исходе лета, чтоб помнить тех, кто служит и день тот, когда в ночь небо резала ракета. _ _ _