Литрика

* * * То, что Жизнь бьёт ключом - знал всегда, сколько помню я с детства. И других уверял в этом резво, без тени кокетства. Рвёт динамики Жизнь, лупит в серость аляпистым точно. И прожить Её нужно без спешки, но делать всё срочно. Срочно быть в нужном месте, дружить и любить - тоже срочно. И стоять на ногах, на своих и, желательно, прочно. И гореть изнутри, чтоб глазами и сердцем пылая, подняв голову, рядом быть с тем, кто её опускает. Ждал, что счастье придёт и окликнет, как эхо из рая. Ждал душой не кривя, верил в дух, кулаков не сжимая. То, что Жизнь "пахнет розами" - помнил я с раннего детства... Но от папы мне гены достались - дурное наследство. Я-то думал - мне крылья дарованы Жизнью по блату... Но подкрались враги и уже жгут родимую хату. И впервые почувствовал остро своё я бессилие, - вот и хлопаю, будто ушами, ненужными крыльями. Опалёнными перьями пламя костра не задую; я уже в окружении, но до сих пор рожей торгую. Вот всей радуги спектр запорошило пеленой серенькой и глазок в белый свет заслонила мне пробка от "беленькой". Змий зелёный в атаке, а я не готов к рукопашной. Я ещё не зализывал раны от драки вчерашней. Да и третьего дня меня тоже контузило сильно... И субтитры внизу: "Разве кто-то вливает насильно?" Зубы стали редки, как и волосы, приступы частыми... Недолюбливать стали меня и друзья, и начальство. В среду помню поминки, затем чью-то свадьбу отметил... Вот и снова отряд мой потери бойца не заметил. Похмеляемся смачно при полном отсутствии денег. В сигаретном дыму вязнут маты и ржание девок. А жена? Что жена? Всё сидит у окна и гадает, и каков был танкиста конец - она снова не знает. Ни лосося, ни бани и даже пузырь - не вспотевший, но вспотевшие тётки и остов души отгоревшей... Может быть я нарочно все мрачные краски сгущаю; и прощаю я каждого, только себя не прощаю! Заскулить бы с тоски! И под корень бы сгрызть свои ногти, изогнуться, как йог, изловчиться и искусать локти и без зеркала, прямо в упор разглядеть свои уши и с тщедушного тела смыть дряблую душу под душем. Завтра я завяжу! Знать бы точно, когда это "завтра". Спозаранку водой обольюсь и зарядку на завтрак. И не трону рассол, и не скушаю кислой капустки; в доме быть - как известно - должны и мясные закуски. Телевизор для фона с утра брызжет грязью и кровью. Тупо глядя в него, в сотый раз поклянусь я здоровьем: за себя с понедельника я возьмусь строго и рьяно, деньги стану копить и куплю наконец фортепьяно. А пока, пальцы пряча в кулак, счёт веду я потерям. Но, однако, в тот чек, что я "выбью на торт", свято верю, в благородную ярость, да, в ту, что вскипает волною, в двери ясного разума (если, конечно, открою). Крылья вновь отращу, воспарю, пепел с радуги сдую, полной грудью вдохну и возьму - сам к себе приревную, стану я Человеком, родня будет этому рада... А пока наливай! Ща допьём и метнёмся по бабам. _ _ _