От Мурзилки

Саша, салют! Доброй ночи, приятель! Я не фанат, не певец, не читатель... Сам себе кодекс, палач и спасатель, кризис, вирус, дефолт... Англия - что? Живут и в Эритрее; в Англии тоже болеют, стареют... Где б не дышалось, одна панацея - тупо задвинуть болт. Пива не пью, угощу лучше квасом. Ежели плакать - страшней час от часу. Ведь без намордника даже у кассы могут и не обслужить. Слово "любовь" стало жутко опасным... Всё Мойдодыры кругом, Карабасы; Карло-отцов, мам Терез - прямо массы, и все готовы любить. Чувства убоги, как стоптанный тапок. Жизнь, как качели - то "вира", то набок. Можно прожить без любви, но без бабок не выдохнуть, не вдохнуть. Мир - бормотуха в красивой бутылке. Люди пустые, как свиньи-копилки. Я в этом мире - дебильный Мурзилка, всё не найду себе путь. Любовь. Добро. Вера. Больные мне темы. Смешны аксиомы, горьки теоремы... Не встрять на распутье, не выть от дилеммы - будь честным, но действуй хитро. Традиций людской стаи скину упряжку, пусть жилы скулят и хрустят от натяжки, с блаженной улыбкой нырну во все тяжкие, стыд в бороду мне, бес в ребро. Амуру в меня скучно просто стрелою, глумится, как хочет подлец надо мною, нежадно втащив по башке булавою и грудь продырявив копьём. Вот так мы и любим друг дружку здесь, Саша - мне сорок шестой, двадцать два моей Маше, жаль только, что злится супруга Наташа и любит несильно её. Сбились все с курса, как пьяные птахи. Жизнь, как качели - то "вира", то нахер. Сколько слетело голов на той плахе, да не в лошадку корм. Лыжи не едут. Притёрся ошейник. Где Дед Мороз, что несёт нам учебник, целебных источников, грязей лечебных?.. И по росе босиком! Вся эта морось поднадоела. Жизнь, как качели - то "вира", то влево. Я безответственно, но всецело в страх свой от страха плюю. Это частушка, не творчества муки. Всё это, Саша, я выдал от скуки. Кто-то грозит оторвать ноги-руки, или пришить статью. Ошейник притёрся и не скользят лыжи. Жизнь, как качели - то "майна", то ниже. Я белый, пушистый, но наголо стриженный, с наглым желанием жить. Не метил углы и не оставлял запах, двигался тихо во всех тихих сапах, в белом безмолвии, на мягких лапах, - всё же успел наследить. Пусть все назавтра честные стали, совесть бетонная, нервы из стали, из всех пробелов, из всех проталин тёплый струится свет. Рай у лжеправедников отвоёван, похотью с нехотью ими заблёванный, мы всё отмоем и жить будем клёво минимум тысячу лет. Яблонь насадим в Эдеме мы снова, лоз виноградных, кустов фейхуёвых... Но договор сей на бланке рублёвом и Божьей печати нет. Саша, прощаюсь с тобой на этом, как зубоскал с настоящим поэтом; я - безобидный Мурзилка с приветом, шлю тебе свой "Привет!" _ _ _