Ночная

* * * Тону в съедающем бессилии. Твоё дыханье слышу близ. Ты распластала руки-крылья, да перья с простынёй слились. Что это было?! Тает разум, попутно мысли плавя в мёд... Вот так я не летал ни разу! Кипит страсть в венах, не течёт. Ты сверлишь жёлтыми зрачками, а под подушками мечи; глаза пылают угольками, рисуя мистику в ночи. Кроваво-алыми губами прикрыты жемчуга зубов. Я, обморок смешав со снами, не чуя сил, шепчу: "Готов!" А дальше смутно. Больно. Сладко. Неописуемо, как ртуть. И всё моё. И не украдкой. Владею! Шея, плечи, грудь, изгиб спины, изящность пальцев и бледность бёдер в темноте меня - счастливого страдальца в душевной топят наготе. И в физике рекорд бью личный, - в лета лихие так не смел. Я кролик был всегда обычный, теперь - как кролик Дюрасел. Я умер и родился снова, подох опять и вновь воскрес... С живыми соками ендова твоя являла мир чудес. Все варианты моей тризны ведут в жар адского котла, плюс опыт сорока лет жизни - пусть прямо тут горят дотла. * Из сна я выпал, как из комы. Как в бездну пялюсь в потолок. Один. Суббота. Лето. Дома. И только файф твою о'клок! Лучам утрА сдаюсь на милость, невмочь забыть ночИ огня. Придумал? Брежу? Иль приснилось? А расцарапал кто меня? К чертям всё! Встал. Дышу бравадой. Водой с лица сомненья смыл. Тут текст на зеркале помадой меня буквально раздавил: "Теперь ты знаешь вкус греховный огня, воды и медных труб. Целую. Не ищи. Не помни. Твоя. И не твоя. Суккуб." _ _ _