ЧЁРНЫЙ СВЕТ Часть 5

Нас чувства в людей превращают, Сердце любовью обогащают, Но чувство благо ли всегда? О чём-же нам думать, когда Желание злобы и мести ложится И душу во тьму вниз несёт? Когда миротворство даже не снится, Когда ничего ото зла не спасёт. Над чувствами нужно господствовать, Даже во мгле думно бодрствать, Контроль над собою держать И мысли из зла из себя не пускать. Но Шакир этим чувствам поддался, Твёрдой походкой идёт к Юлиане. Силы и монстра не опасался, Местью горит, как славяне, Что матушку-Русь защищали, Заливая поля чужой кровью, Присягая отчизну любовью И вторженцев жестоко карали. След юной ведьмы сыскал, На лице виден злобы оскал, В кулаки свои руки сжимал, Проклинать в голове он её продолжал. Юлиана идёт во дворец, Шакир следит и крадётся, Готовит для ведьмы конец, Оружия для него не найдётся; Желает своими руками Цепи порвать со стальными замками, Схватить эту ведьму за глотку, Затащить обманщицу в лодку, палец за пальцем её отрубить, В глубине водяной её утопить, Привязав к голове её камень, Погасить уж её жизни пламень. Вот уж дворец, за окном Следит он за ведьмой. потом Сталась. Перед ней человек, Мыслит Шакир - просит ночлег? Поклонилась - О, князь Егор, Катерина мертва, но Шицуха... - Никаких "но", старуха, Последний раз огорчаешь мой взор. Монстры его не убили, Проклятье дало ему сил, Твой лейтенант его упустил, Вы все бездарны! Мы шанс упустили! - О, мой милорд, подождите, Чудесная новость для вас; Вы скоро осуществите Долгий свой план и ваш квас Смените наконец на вино, Подадут вам из шёлка руно, Люди падут ниц и к ногам Все горожане подобно рабам Императором вас нарекут, Лишь подождите когда я закончу, Наложу над Россией ту порчу, Свободу на верность вся чернь изберут. - Превосходно! Но как быть с Шицухой? - Не бойтесь, я с этой мухой Разобраться смогу, хоть сбежал, В углу он меня ещё не прижал... Знаю я одного кузнеца, Ремесла своего хвальный мастер. - Тот, кому отец будет пастер? Знал я и помнил того молодца. - Да-да! Создать может меч, При ударе душа горит словно печь. Тёмная магия, мой господин. Вы согласитесь? - вопрос мой один. - Если успех гарантируешь, То ступай к кузнецу по утра. - Хорошо. Он живёт у хутра, После - заимператрируешь. - Рано хвалиться. Сначала Четвёртого надо убить. - Захотел он любить. - Да, слышал как Катерина кричала. Рассмеялись те двое, в Шакире Что-то внутри поломалось. Как-будто ему в целом мире Лишь жажда крови грешной осталась. Смеются, как-будто ничто Он ничего из себя не являет. Что смеха ради страдает. - Ох, ну вы гниды, никто Больше страдать не заставит, На мою жизнь доле крест не поставит, Рабы грехов и желаний, Кто чистых не делал признаний, Теперь я увидел свой смысл; Чтоб в городах преступлений рыскал, Заходя даже в самые тёмные глуши, Умертвяя все грешные души... С любовью устал я прощаться, Скорбить и грустить поминутно. Слёзы пускать в горе мутном, Теперь-же начну я смеяться! Смеяться, смеяться над всем! Над страданьем грешцов И на смерть их отцов, О, больно ведь будет и тем, Кто в грех упивается в сладость, Не ведая в свете добра, Любого порока раба Теперь мне убить будет в радость! Ох, вот и вспомнил тот день, В котором Шакир обезумел... нет, вспоминать мне не в лень, Просто мне жаль: бесу мил Стал боли крик и страданья, Смерть после мук, это страшно, Мертва уж любовь и лобзания; Она как усталый и сонный страж, но В сердце его место есть Лишь для звезды, её света, Как место есть музе в сердце поэта, Но движим одним словом - месть. Вот ушла Юлиана из замка, Шакир за ней следом по крышам Быстро, но тихо. Никто не услышал; Внизу на дорогах уж давка. Ночь. Юлиана одна, Лаборатория её скудна, бедна. Егор князь не любил деньги тратить, Шакир решил позабавить; В тёмном углу разбил одну склянку Кажется с супом. По виду солянку. - Боже! Кто здесь!? Выходи, покажись! Или за дерзость свою поплатись! Глаза, что в тени загорелись Желаньем убить обогрелись, Зелёные монстра глаза И будто-бы смерти гласа. - Не помнишь? Обидно, я думал, Что я - цель всей жизни твоей, Что от боли моей тебе веселей, Разговор твой с князём я подслушал... - Ш-шакир? Н-нет, чего тебе надо? - Чего я хочу? твоей уж кончины, Боль моей жизни - вот и причины, Ты и Егор - вам люди не стадо! Не будет тебя - и порча умрёт, Россию к ногам не склоните, Вы на других свысока не смотрите... Что такое? Тебя в дрожь уж берёт? - Почему ты как монстр опять? Человеком же был... - Был я, да всплыл, Научился я облик менять. Оп - человек, оп - монстр снова. - Прошу, пощади ты меня! - Не бойся, услышу я слово, За что ты со мной как змея? - Говорить не имею я права... - Говори! За что я страдаю!? Ото зла я всю жизнь убегаю! За что на душе невольно отрава!? И что-за "Шицуха"? Давай, говори, Либо навек под надгробьем замри! - З-запрещено говорить... - Не зли ты меня, могу и убить! К Юлиане подходит. - Постой! Я сниму то проклятье, потом Вернёшься ты к жизни простой, Уверяю тебя, дело в том... - А я не хочу исцеляться! Желаю лишь грешных карать, Да за что я страдал разузнать, Молви давай, иль будем прощаться! - Н-не могу... - Поднимает он руку. - Прошу... Пощади... - Начинает он рубку. Не корите меня, но мне жутко Убийства описывать промежутки. Наутро нашли Юлиану Всю в увечьях, брошенную в канаву. В ранах всё тело, без головы, небеса пропустили несчастной молвы. Месяцы шли, да город жил в страхе, Запиралися двери и окна. Грехи все горели в чудовищном прахе, Дождь днями шёл. Дорога промокла. Не знает Шакир здесь покоя, позабыл он и пищу и воду, Грешникам пишет предсмертную оду, Дожидаясь минуты убоя. Гибли все воры, наркоторговцы, Проститутки, контрабандисты, Вымогатели, жадны артисты, Бандиты, наёмники, работорговцы. Звезда успокоить всё хочет, Но Шакир лишь питается кровью, Не пылает уже он любовью, Да с улыбкою психа хохочет. Но даже в маньяке есть место Заботе и даже любви. Повстречал сей маньяк очень резко Перемены, предмет для нови; Сиротка без дома и крова, Невинна и сердцу мила. Любовь та другая. Отца для покрова Девятилетняя кроха мала. Василисой Шакиру назвалась, Как отец он её приютил, Её вид внутри оживил, С бесом жить навек та осталась. Про монстра в помине не знала, Шакир её поил, кормил, Порой целый день веселил. Прошла неделя. Душа его стала К разумью идти снова, вот Убийца, маньяк-сумасброд Благодаря сироте Василисе Начал уж жить на новом девизе. Однажды ушёл на охоту, Вернулся, троих умертвив, Не увидел он в доме сироту, Нашёл письмецо. Концерт отворив, Заметил угрозу. Все строчки гласили сдаваться князю; "Не сдашься - сиротку твою Распотрошу и две почки В посылку тебе я отправлю! Не хочешь - иди во дворец, Молви для всех "Князю присягаю И кладу своей мести конец!"" Постоял две минуты он в шоке, Спустя час уж стоял на пороге. - Я явился, Егор! Спускайся до низа, Говори где ж моя Василиса! Князь появился. - Сначала Присягай мне на верность, урод, Тонну доставил за месяц хлопот... Папа, ты тут? - Сверху кричала - Василиса, я здесь! Подожди! - Господи, мелочь, да замолчи! Слышно удары и звуки рыдания, Видимо ей причиняют страдания. - Она же ребёнок! На главу больной!? Как ты можешь её избивать!? - Уверяю, в лагах с головой, Просто плачь стал меня раздражать. А теперь присягай, да к ногам! - Присягаю я только Богам! - Продолжайте! - Князь раскричался, Плачь Василисы стал усиляться. - Прекрати, кому говорю!? Василису пришёл я забрать! - Присягай, перечить князю... - Не позволю себя я отдать! - Довольно! Голову с плеч! Пускай же сразит его меч! Пусть утонет в своей же крови! (Стража повсюду) Вот! Гада лови! Долго же шла эта битва, Не дошла до небес та молитва, Что промолвил в последний момент Князь де Егор. Его уже нет. Смерть и погибель повсюду; Итоги сраженья видны. Солдаты мертвы и бедны, К сожаленью описывать буду Немую и страшную сцену; порезы, проломы, увечья, Кровь по дворцу человечья, Пришла процветанью на смену Гробовая в глуши тишина, Где из окон торчали тела, А в дали ещё еле слышна Просьба подмоги. Здесь нету тепла. Посреди горы трупов солдатов Шакир без сознанья лежит. Отбросил давно он скромность педантов., Спал, затем резко вскочит. Оглянулся, боится. Не помнит что было, Его тело болело и ныло, Чувствует кровь, в ней его рот, Видит; мёртв князь и весь его род. Схватился, тошнить начало, Руку подставил. Кажись пронесло, Лишь убрал он её - испугался; Человеческий глаз увидался... Испугался, прижался к стене, Глубоко очень нервно дышал, Это монстр творил, так и знал. - Невозможно... Быть может я в сне? Вдруг слышит - плачь в стороне. Подошёл - в изумленьи глядит; Василиса. Слезами кипит, Прижимаяся к красной стене. Глаза та открыла и видит Шакира "Сейчас он обидит?.. Вдруг он ударит, вдруг он убьёт?" Надеюсь читатель найдёт В своей голове вспоминанья; Сиротка о монстре не знала И головка сейчас ей сказала Убегать что есть сил и желанья. - Василиса!.. - Шакир руку тянет, Не желая ребёнка терять, Но напрасно. Уже убегает, Продолжая в дороге рыдать. И снова упал на колени, Голову свесив грустит. Куда уж идти? То-ли в сели, То ль в града. Но его не пустит Монстра, изгнанника Бога, Только в мрак отворилась дорога. Продолжать ли маньячить, пугать, Заставляя греховцев страдать? Иль меняться, идти и на свет? Смотрит в небо: там между планет Мерцает всё дальше родимый огонь И свет тот летит словно конь. Он несётся Шакиру в чело. - Значит да, так быть суждено. Изменюсь я, Звезда, для тебя! А Звезда словно светит любя. Светит и светит. Пути освещает, Шакир идёт к переменам. Заливая глаза ярким светом, В монастырь та звезда призывает. Проживёт в нём Шакир мой три года, Богу всю жизнь он отдаст, Глупой вере так душу продаст И какая б была непогода, Постигнет пути мастерства, Путь покоя и станет монахом. Чрез три года сего ремесла Я с рукою упорным размахом Ознакомлю всех вас с новым миром И с священным убийцей Шакиром, Который продолжит на грешных охоты, Несмотря на все жизни невзгоды. Монах и убийца? Да-да, не шучу И надеюсь, на днях получу Вдохновения новую дозу, Литературную пёструю розу, Чтоб докончить в конец эту повесть, Но не скоро. Такая вам новость. Ждут меня уже новые главы, Поэтзма пути и полтавы, Сколько я времени трачу, В то же время от радости плачу, Ты мне и в радость, кровопиийца, Шакир Аль Даниф - священный убийца.