Сергею Соловьеву

Соединил нас рок недаром, Нас общий враг губил… И нет — Вверяя заревым пожарам Мы души юные, поэт, В отдохновительном Петровском, И после — улицам московским Не доверяя в ноябре, Томились в снежном серебре: Томились, но не умирали… Мы ждали… И в иные дата Манила юная весна, И наши юные печали Смывала снежная волна. Какое грозное виденье Смущало оробевший дух, Когда стихийное волненье Предощущал! наш острый слух!.. В грядущих судьбах прочитали Смятенье близкого конца: Из тьмы могильной вызывали Мы дорогого мертвеца — Ты помнишь? Твой покойный дядя, Из дата безвременной глядя, Вставал в метели снеговой В огромной шапке меховой, Пророча светопреставленье… Потом — японская война: И вот — артурское плененье, И вот — народное волненье, Холера. смерть, землетрясенье — И роковая тишина… Покой воспоминаний сладок: Как прежде, говорит без слов Нам блеск пурпуровых лампадок, Вздох металлических венков, И монастырь, и щебет птичий Над золотым резным крестом: Там из сиреней лик девичий, Покрытый черным клобуком. Склоняется перед могилой, И слезы на щеках дрожат… Какою-то нездешней силой Мы связаны, любимый брат. Как бы неверная зарница, Нам озаряя жизни прах, Друзей минутных вереница Мелькнула в сумрачных годах; Ты шел с одними, я — с другими; Шли вчетвером и впятером… Но много ли дружили с ними? А мы с тобой давно идем Рука с рукой, плечо с плечом. Годины трудных испытаний Пошли нам Бог перетерпеть, — И после, как на поле брани, С улыбкой ясной умереть. Нас не зальет волной свинцовой Поток мятущихся времен. Не попалит стрелой багровой Грядущий в мир Аполлион… Мужайся: над душою снова — Передрассветный небосклон: Дивеева заветный сон И сосны грозные Сарова.