Пушкин (Ссылка, Слава, Любовь)

Ссылка. Слава. Любовь. И опять В очи кинутся версты и ели. Путь далек. Ни проснуться, ни спать — Даже после той подлой дуэли. Вспоминает он Терек и Дон, Ветер с Балтики, зной Черноморья, Чей-то золотом шитый подол, Буйный табор, чертог Черномора. Вспоминает неконченый путь, Слишком рано оборванный праздник. Что бы ни было, что там ни будь. Жизнь грозна, и прекрасна, и дразнит. Так пируют во время чумы. Так встречают, смеясь, командора. Так мятеж пробуждает умы Для разрыва с былым и раздора. Это наши года. Это мы. Пусть на площади, раньше мятежной, Где расплющил змею истукан, Тишь да гладь. Но не вихорь ли снежный Поднимает свой пенный стакан? И гудит этот сказочный топот, Оживает бездушная медь. Жизнь прекрасна и смеет шуметь, Смеет быть и чумой и потопом. Заливает! Снесла берега, Залила уже книжные полки. И тасует колоду карга В гофрированной белой наколке. Но и эта нам быль дорога. Так несутся сквозь свищущий вихорь Полосатые версты дорог. И смеется та бестия тихо. Но не сдастся безумный игрок! Всё на карту! Наследье усадеб, Вековое бессудье и грусть… Пусть присутствует рядом иль сзади Весь жандармский корпус в засаде,— Всё на пулю, которую всадит Кто в кого — неизвестно. И пусть… Не смертельна горящая рана. Не кончается жизнь. Погоди! Не светает. Гляди: слишком рано. Столько дела еще впереди. Мчится дальше бессонная стужа. Так постой, оглянись хоть на миг. Он еще существует, он тут же, В нашей памяти, в книгах самих. Это жизнь, не застывшая бронзой, Черновик, не вошедший в тома. О, постой! Это юность сама. Это в жизни прекрасной и грозной Сила чувства и смелость ума.