Литературным недругам моим

Мне просто жаль вас, недруги мои. Ведь сколько лет, здоровья не жалея, Ведете вы с поэзией моею Почти осатанелые бои. Что ж, я вам верю: ревность — штука злая, Когда она терзает и грызет, Ни темной ночью спать вам не дает, Ни днем работать, душу иссушая. И вы шипите зло и раздраженно, И в каждой фразе ненависти груз. — Проклятье, как и по каким законам Его стихи читают миллионы И сколько тысяч знает наизусть! И в ресторане, хлопнув по второй, Друг друга вы щекочете спесиво! — Асадов — чушь. Тут все несправедливо! А кто талант — так это мы с тобой!.. Его успех на год, ну пусть на три, А мода схлынет — мир его забудет. Да, года три всего, и посмотри, Такого даже имени не будет! А чтобы те пророчества сбылись, И тщетность их отлично понимая, Вы за меня отчаянно взялись И кучей дружно в одного впились, Перевести дыханья не давая. Орут, бранят, перемывают кости, И часто непонятно, хоть убей, Откуда столько зависти и злости Порой бывает в душах у людей! Но мчат года: уже не три, не пять, А песни рвутся в бой и не сгибаются, Смелей считайте: двадцать, двадцать пять. А крылья — ввысь, и вам их не сломать, А молодость живет и продолжается! Нескромно? Нет, простите, весь свой век Я был скромней апрельского рассвета, Но если бьют порою как кастетом, Бьют не стесняясь и зимой и летом, Так может же взорваться человек! Взорваться и сказать вам: посмотрите, Ведь в залы же, как прежде, не попасть, А в залах негде яблоку упасть. Хотите вы того иль не хотите — Не мне, а вам от ярости пропасть! Но я живу не ради славы, нет, А чтобы сделать жизнь еще красивей, Кому-то сил придать в минуты бед, Влить в чье-то сердце доброту и свет Кого-то сделать чуточку счастливей! А если вдруг мой голос оборвется, О, как вы страстно кинетесь тогда Со мной еще отчаянней бороться, Да вот торжествовать-то не придется, Читатель ведь на ложь не поддается, А то и адресует кой-куда... Со всех концов, и это не секрет, Как стаи птиц, ко мне несутся строки. Сто тысяч писем — вот вам мой ответ! Сто тысяч писем светлых и высоких! Не нравится? Вы морщитесь, кося? Но ведь не я, а вы меня грызете! А правду, ничего, переживете! Вы — крепкие. И речь еще не вся. А сколько в мире быть моим стихам, Кому судить поэта и солдата? Пускай не мне, зато уж и не вам! Есть выше суд и чувствам и словам. Тот суд — народ. И заявляю вам, Что вот в него-то я и верю свято! Еще я верю (а ведь так и станется!), Что честной песни вам не погасить. Когда от зла и дыма не останется, Той песне, ей-же-богу, не состариться, А только крепнуть, молодеть и жить!