Откровение

Тот, кто перед тобой ник, запевши твоей свирелью, был такой же разбойник, тебя обманувший смиреньем. Из мочек рубины рвущий, свой гнев теперь на него лью, чтоб божьи холеные уши рвануть огневою болью. Пускай не один на свете, но я — перед ним ведь нищий. Я годы собрал из меди, а он перечел их тыщи.

А! Если б узнать наверно, хотя б в предсмертном хрипе, как желты в Сити соверены,— я море бы глоткой выпил. А если его избранник окажется среди прочих, как из-под лохмотьев рваных, мой нож заблестит из строчек. И вот, оборвав смиренье, кричу, что перед тобой ник душистой робкой сиренью тебя не узнавший разбойник.

Проверь свои знания

Кто автор этих строк?

— Я проживал тогда в Швейцарии… Я был очень молод, очень самолюбив — и очень одинок. Мне жилось тяжело — и невесело. Еще ничего не изведав, я уже скучал, унывал и злился. Всё на земле мне казалось ничтожным и пошлым, — и, как это часто случается с очень молодыми людьми, я с тайным злорадством лелеял мысль… о самоубийстве. «Докажу… отомщу…» — думалось мне… Но что доказать? За что мстить? Этого я сам не знал. Во мне просто кровь бродила, как вино в закупоренном сосуде… а мне казалось, что надо дать этому вину вылиться наружу и что пора разбить стесняющий сосуд… Байрон был моим идолом, Манфред моим героем.