Один из итогов

В конце концов я твердо знаю, Кто мы, что мы, где я, в чем я. Всю неразрывность принимаю, И вся Вселенная — моя. Я знаю все ее стихии, Я слышал все ее слова. И здесь являясь не впервые, Моя душа опять жива Из тех планет, что были стары, Я много новых создаю. Неумирающие чары И возрождение пою. Металлов мертвенные слитки Бросаю в нестерпимый жар, И — в первозданьи, и — в избытке, И свеж, и юн — кто был так стар. Я знаю все. Но есть забвенье И страшно-сладко мне забыть, И слушать пенье, видеть звенья, И ненавидеть, и любить. Моя заманчивая доля — Быть вольным даже и в цепях О, да, я воля, воля, воля, Я жизнь, я смерть, я страсть, я страх. Мое певучее витийство — Не только блеск созвучных сил. Раз захочу, свершу убийство, Быть может, я уж и убил. Но в должный миг припоминанье Пронзит внезапно темноту И приведет меня скитанье К весеннеликому Христу. К Тому, который не страдает, Страдая вольно за других, Но бесконечно созидает Из темных душ блестящий стих. Он убедителен и кроток, Он упоительно-жесток, И Он — в перебираньи четок, Но больше в пеньи звонких строк. Всечуткий, многоликий, цельный — Встречает с ясностью лица Всех тех, кто в жажде беспредельной Во всем доходит до конца. Кто говорит, что Он — распятый? О, нет, неправда, он не труп, Он юный, сильный, и богатый, С улыбкой нежной свежих губ. Он так красив, так мудр, спокоен, Держа все громы в глубине. Он притягателен и строен, И вечно нас ведет к Весне. Он смотрит, как резвятся дети, Как мчится молний череда, Не двадцать маленьких столетий, А сердце говорит — всегда. И был ли Он сейчас в хитоне, И был ли в панцыре как — знать! Но только в самом страшном стоне Сокрыта звездная печать. Земле, что ярче изумруда, Сказал Он, что ей суждено — Нам первое являя чудо, Он воду превратил в вино И, весь — бездонное значенье, Зиме уготовляя Май, Разбойника за миг мученья Он взял с собою в вечный Рай. И там, где звезд живые реки, Звеня, не точат берега, — Внемлите слову, человеки, — Он примет худшего врага. У Человека больше сходства С Христом, чем с Дьяволом, и он, Впадая в низкое уродство, Лишь на мгновенье ослеплен. Впадая в ярость возмущенья, В великий Сатанинский Сон, Желая ужаса и мщенья, Лишь на мгновенье ослеплен, В гореньи властного пожара Себе лишь нанося урон, Впадая в марево Кошмара, Лишь на мгновенье ослеплен. И это краткое мгновенье Продлится миллионы лет, Но в яркий праздник Воскресенья Весь мрак войдет в безмерный Свет!