Коспатрик

Коспатрик за море послал людей, Коспатрик послал за невестой своей, И корабли Зеленой земли К шотландскому берегу подошли. Две дюжины были свитой морской, Две дюжины были с пшеничной мукой, Две дюжины — с хлебом печеным в мешках, Две дюжины — с золотом в сундуках. В шелка и в бархат наряжена, Весь путь беспрестанно рыдала она, А Вилли-стремянный и ночью и днем «Быть может, сползают подушки седла? Быть может, дорога тебе тяжела? А может, повод для слез иной — Что ты Коспатрика будешь женой?» «О нет, моей грусти не то виной, Что я Коспатрика буду женой: Мне горьких слез потому не унять, Что я оставила добрую мать. Но, юноша милый, поведай мне. Какой обычай в твоей стране?» «Обычай Коспатрика, так скажу, Не может обрадовать госпожу. Семь раз на принцессах он был женат, Семь раз отсылал их в слезах назад, Их ночью на ложе свое привлекал И груди им поутру отсекал. Но если ты раньше не знала мужчин, Для страха и трепета нет причин; А если твоя под угрозой грудь, Найми служанку какую-нибудь». И крикнула леди служанку свою: «Пять тысяч марок тебе даю, Если решишься в обличье моем С Коспатриком ночь провести вдвоем…» Когда отзвонили колокола И ночь испытания в дом пришла, Служанку с Коспатриком отвели В спальню, где рядом они легли. «А ну-ка, кровать, не таи от меня, И ты, одеяло, и ты, простыня, И ты мне ответь, мой надежный клинок, С девой ли я на ложе возлег?» «Да, девушка эта и впрямь чиста, Да только девушка эта — не та, У этой не смяты цветы чистоты, Да только не с этой обвенчан ты!» Коспатрик в гневе вскочил, как зверь, Коспатрик в гневе захлопнул дверь И, пробежав через двадцать зал, Он к матери в опочивальню вбежал. «О, знал ли хоть кто-нибудь из христиан Такое коварство, такой обман?! Я девушке скромной сердце вручил — И бабу с начинкою получил!» «Спокойнее, сын мой, останься тут, И пусть друзья тебя развлекут, А я между тем пойду погляжу На леди твою, на твою госпожу». Старуха дородна была и сильна, И двери с петель сорвала она: «А ну-ка, скажи, от кого твой плод? Кто он: слуга, или смерд, или лорд?» «О, выслушай, мать, расскажу я тебе О горестной, тяжкой моей судьбе. Мы были сестры, нас было семь Сестер прекрасных, известных всем. Случилось все это погожим днем, Когда мы покончили с нашим шитьем; Мы бросили жребий — кому из сестер Идти за цветами в зеленый бор. Увы, мне! Я младшей была в семье, Но худшая доля досталась мне: Мне жребий выпал идти туда — Вот так и подкралась ко мне беда. От старших сестер был наказ мне дан — Рвать красные розы и пряный тимьян, Рвать красные розы, омелу рвать, Чтобы цветами обрадовать мать. И только я стала сбирать цветы, Юноша сказочной красоты, Нарядно одет и нарядно обут, Подобный принцу, явился тут. И девушка ль я или нет — меня Он там продержал до скончания дня, И девушка ль я или нет — но мы В лесу оставались до самой тьмы. Он дал мне свою белокурую прядь, Велел мне беречь ее и сохранять; Он дал ожерелье — сказал, что спасет Оно от несчастий и от невзгод; Он дал мне кольцо золотое — его Велел он беречь мне пуще всего». «И где же они, отвечай, не таи, Сокровища редкостные твои?» «О матушка милая, все они в том Со мной неразлучном ларце золотом». «Что ж, дочка, сиди, дожидайся, — сейчас Узнаю, к добру ли твой странный рассказ». Оставив невестку вздыхать и рыдать, Явилась к Коспатрику старая мать: «А где ожерелье твое — талисман, Который на случай беды тебе дан? А где золотое колечко — его Беречь я велела пуще всего?» «Все это я в дар преподнес ввечеру Прекрасной девице в заморском бору. Но отдал бы я все владенья сполна, Чтоб в эти покои явилась она, Не пожалел бы и жизни земной, Чтоб стала — хоть на день! — она мне женой». «О сын мой, владенья свои пожалей, Девушка эта под кровлей твоей; И здравствуй на долгие времена: Ты и красавица — муж и жена». И тридцати не минуло дней, Как мальчик здоровый родился у ней, И схож был красивым своим лицом С Коспатриком он — со своим отцом. Коспатрик здравицу провозгласил, Коспатрик крикнул что было сил: «Закутайте леди мою в шелка! В парном молоке искупайте сынка!!!»