И я провел безумный год

И я провел безумный год У шлейфа черного. За муки, За дни терзаний и невзгод Моих волос касались руки, Смотрели темные глаза, Дышала синяя гроза. И я смотрю. И синим кругом Мои глаза обведены. Она зовет печальным другом. Она рассказывает сны. И в темный вечер, в долгий вечер За окнами кружится ветер. Потом она кончает прясть И тихо складывает пряжу. И перешла за третью стражу Моя нерадостная страсть. Смотрю. Целую черный волос, И в сердце льется темный голос. Так провожу я ночи, дни У шлейфа девы, в тихой зале. В камине умерли огни, В окне быстрее заплясали Снежинки быстрые — и вот Она встает. Она уйдет. Она завязывает туго Свой черный шелковый платок, В последний раз ласкает друга, Бросая ласковый намек, Идет… Ее движенья быстры, В очах, тускнея, гаснут искры. И я прислушиваюсь к стуку Стеклянной двери вдалеке, И к замирающему звуку Углей в потухшем камельке… Потом — опять бросаюсь к двери, Бегу за ней… В морозном сквере Вздыхает по дорожкам ночь. Она тихонько огибает За клумбой клумбу; отступает; То подойдет, то прянет прочь… И дальний шум почти не слышен, И город спит, морозно пышен… Лишь в воздухе морозном — гулко Звенят шаги. Я узнаю В неверном свете переулка Мою прекрасную змею: Она ползет из света в светы, И вьется шлейф, как хвост кометы… И, настигая, с новым жаром Шепчу ей нежные слова, Опять кружи?тся голова… Далеким озарен пожаром, Я перед ней, как дикий зверь… Стучит зевающая дверь, — И, словно в бездну, в лоно ночи Вступаем мы… Подъем наш крут… И бред. И мрак. Сияют очи. На плечи волосы текут Волной свинца — чернее мрака… О, ночь мучительного брака!.. Мятеж мгновений. Яркий сон. Напрасных бешенство объятий, — И звонкий утренний трезвон: Толпятся ангельские рати За плотной завесой окна, Но с нами ночь — буйна, хмельна… Да! с нами ночь! И новой властью Дневная ночь объемлет нас, Чтобы мучительною страстью День обессиленный погас, — И долгие часы над нами Она звенит и бьет крылами… И снова вечер…