Максимилиану Волошину (Наш Агамемнон, наш Амфитрион)

Наш Агамемнон, наш Амфитрион И наш Орфей, царь области рубежной, Где Киммерии знойный Орион Чуть бросит взгляд и гаснет неизбежно! Ты, ты изваял этих гор хребет, Им оградил себя от горьких лавров, И в тверди глыб, для казни и побед, Свой лабиринт сокрыл для минотавров, Ряд входов с моря ты открыл в Аид, Чтоб доступ к Стиксу прост был; ты, по мраке, Там души предков кличешь, но таит Тьма недр виденья: голоса и зраки. В расщепы гор вложил ты халцедон, И аметист, и сердолик, — но ими, Твоей волшбой, гремит лишь Посейдон, Играя в мяч со скалами нагими. К себе деревьям путь ты запретил, Свой мир покрыв полынью и волчцами, Чтоб был над степью ярче ход светил В твоих волнах, дробящихся венцами. Но по желанью смерч ты взводишь ввысь, Иль тмишь Луну в багровом одеяньи, Иль чарой слов ей вновь велишь: явись — Да небеса гласят твои даянья! И тщетна баснь, что древний Карадаг Изверженец давно былого мира: Тобой творен он, и ты рад, о маг, Скрыть божество в безликий столп кумира.