Неужели это была ты

Неужели это была ты — В сером платье Робкая девочка на площадке вагона — Моя невеста! Помню, как оба тонули мы в первом объятьи, Жестоком до стона, Были безумны и святы мечты. Пели удары колес. Вереницы берез, Качаясь, глядели в окно, Вечер осенний померк незаметно, и на небе было темно. В поздний безмолвный час Я сидел одиноко. Странно дрожал за стеклом раздражающий газ. Думы дрожали, как газ, раздражающе тоже. Я жаждал упрека. О, если б предстал мне таинственный Кто-то И тайну открыл мне пророческой, внутренней дрожи, Чего я боюсь в этот поздний обманчивый час. О, если б предстал мне таинственный Кто-то И властно позвал бы меня для отчета. Что женщина? — Мать, принявшая в лоно, — Чтобы длить бесконечно преемственность сил. Вы пестры, миражи бытия: рождений, падений, могил — Женщина — некий сосуд драгоценный, Тайну таящий во мгле сокровенной. Женщина — путь до глубин божества. Женщина — мир естества, Его золотая корона. Свята, свята ее жизнь, дающее лоно. Но мы? В нас не все ли — стремленье вовне, из предела? Разве не мы Природу наполнили звуками слова? В дымной пропасти тьмы, Где дышит и движется тело. Нам разве не душно? Мы жаждем иного, В вечном стремленьи идем и идем до предела, Кажется, близки мы к области звездной. Миг — и повиснем в полете над бездной, Вдруг снова, влеченью земному послушны, Падаем в душные пропасти тьмы. А есть красота. В звуках, в красках, в линиях, в теле, В обнаженности женственной. Жажда ее не в одной крови разлита, Это не жажда веселий. Ее поток благоденственный В тайных глубинах шумит, Струя его сладко чиста, Он вечной божественной влагой поит. Да, есть на земле красота. Или мы крылья у птицы? И нам суждено Метаться к гробнице от старой гробницы? И нам суждено Только взаимным усильем весь путь побороть? Только вдвоем долететь до свержения уз? Церковь венчает как святость союз Двух осужденных сердец. — Примем ли мы, как тяжелое бремя, венец? Да, людям дано только вдвоем этот путь побороть. Слава тебе, освященная плоть! Ночь незаметно погасла, и свет набегал на окно. Я сидел одиноко. Дрожал за стеклом замирающий газ. Был светлым и утренним час, И город вечерний остался далеко. Я знаю. Я в зеркале видел всю душу мою, Все, чему верю, и все, что люблю. Там нет проклятья. Как теплым волнам, я отдамся душистому маю, Пусть будут безумны и святы мечты, Робкая девушка в сереньком платье, Да, это ты, Моя невеста.