Слава толпе

В пропасти улиц накинуты, Городом взятые в плен, Что мы мечтаем о Солнце потерянном! Области Солнца задвинуты Плитами комнатных стен. В свете искусственном, Четком, умеренном, Взоры от красок отучены, Им ли в расплавленном золоте зорь потонуть! Гулом сопутственным, Лязгом железным Празднует город наш медленный путь. К безднам все глубже уводят излучины… Нам к небесам, огнезарным и звездным, Не досягнуть! Здравствуй же, Город, всегда озабоченный, В свете искусственном, В царственной смене сверканий и тьмы! Сладко да будет нам в сумраке чувственном Этой всемирной тюрьмы! Окна кругом заколочены, Двери давно замуравлены, Сабли у стражи отточены, — Сабли, вкусившие крови, — Все мы — в цепях! Слушайте ж песнь храмовых славословий, Вечно живет, как кумир, нам поставленный, — Каменный прах! Славлю я толпы людские, Самодержавных колодников, Славлю дворцы золотые разврата, Славлю стеклянные башни газет. Славлю я лики благие Избранных веком угодников (Черни признанье — бесценная плата, Дара поэту достойнее нет!). Славлю я радости улицы длинной, Где с дерзостным взором и мерзостным хохотом Предлагают блудницы Любовь, Где с ропотом, топотом, грохотом Движутся лиц вереницы, Вновь Странно задеты тоской изумрудной Первых теней, — И летят экипажи, как строй безрассудный, Мимо зеркальных сияний, Мимо рук, что хотят подаяний, К ликующим вывескам наглых огней! Но славлю и день ослепительный (В тысячах дней неизбежный), Когда, среди крови, пожара и дыма, Неумолимо Толпа возвышает свой голос мятежный, Властительный, В безумии пьяных веселий Все прошлое топчет во прахе, Играет, со смехом, в кровавые плахи, Но, словно влекома таинственным гением (Как река свои воды к простору несущая), С неуклонным прозрением, Стремится к торжественной цели, И, требуя царственной доли, Глуха и слепа, Открывает дорогу в столетья грядущие! Славлю я правду твоих своеволий, Толпа!