Крещенская ночь

Темный ельник снегами, как мехом, Опушили седые морозы, В блестках инея, точно в алмазах, Задремали, склонившись, березы. Неподвижно застыли их ветки, И меж ними на снежное лоно, Точно сквозь серебро кружевное, Полный месяц глядит с небосклона. Высоко он поднялся над лесом, В ярком свете своем цепенея, И причудливо стелются тени, На снегу под ветвями чернея. Замело чащи леса метелью, — Только льются следы и дорожки. Убегая меж сосен и елок, Меж березок до ветхой сторожки. Убаюкала вьюга седая Дикой песнею лес опустелый, И заснул он, засыпанный вьюгой, Весь сквозной, неподвижный и белый. Спят таинственно стройные чащи, Спят, одетые снегом глубоким, И поляны, и луг, и овраги, Где когда-то шумели потоки. Тишина, — даже ветка не хрустнет! А, быть может, за этим оврагом Пробирается волк по сугробам Осторожным и вкрадчивым шагом. Тишина, — а, быть может, он близко… И стою я, исполнен тревоги, И гляжу напряженно на чащи, На следы и кусты вдоль дороги, В дальних чащах, где ветви и тени В лунном свете узоры сплетают, Все мне чудится что-то живое, Все как будто зверьки пробегают. Огонек из лесной караулки Осторожно и робко мерцает, Точно он притаился под лесом И чего-то в тиши поджидает. Бриллиантом лучистым и ярким, То зеленым, то синим играя, На востоке, у трона господня, Тихо блещет звезда, как живая. А над лесом все выше и выше Всходит месяц, — и в дивном покое Замирает морозная полночь И хрустальное царство лесное!