Колесница

Течет златая колесница По расцветающим нолям; Сидящий, правящий возница, По конским натянув хребтам Блестящи вожжи, держит стройно, Искусством сравнивая их, И в дальнем поприще спокойно Осаживал скок одних, Других же, к бегу побуждая, Прилежно взорами блюдет; К одной, мете их направляя, Грозит бичом иль им их бьет. Животные, отважны, горды. Под хитрой ездока уздой Лишенны дикия свободы И сопряженны меж собой, Едину волю составляют, Взаимной силою везут; Хоть иод ярмом себя считают, Но, ставя славой общий труд, Дугой нагнув волнисты гривы, Бодрятся, резвятся., бегут. Великолепный и красивый Вид колеснице придают. Возница вожжи ослабляет, Смиренством коней убедясь, Вздремал. — И тут врасплох мелькает Над шиш черна тень, виясь, Коварных вранов, своевольных: Кричат — и, потемняя путь, Пужают коней толь покойных. — Дрожат, храпят, ушми прядут И, стисяув. сталь, во рту зубами, Из рук возницы вожжи рвут, Бросаются, и прах ногами Как вихорь под собою вьют; Как стрелы, из лука пущенны, Летят они во весь опор. От сна возница возбужденный Поспешио открывает взор. Уже колеса позлащенны Как огнь, сквозь пыль кружась, гремят; Ездок, их шумом устрашенный, Вращая побледнелый взгляд, Хватает вожжи, но уж поздно; Зовет по именам коней, Кричит и их смиряет грозно; Но уж они его речей Не слушают, не понимают, Не знают голоса того, Кто их любил, кормил, — пыхают И зверски взоры на него Бросают страшными огнями. Уж дым с их жарких морд валит, Со ребр лиется пот реками, Со спин пар облаком летит, Со брозд кровава пена клубом И волны от копыт текут. Уже, в жару ярясь сугубом, Друг друга жмут, кусают, бьют И, по распутьям мчась в расстройстве, Как бы волшебством обуяв, Рвут сбрую в злобном своевольстве; И, цели своея не знав, Крушат подножье, ось, колеса, Возница падает под них. Без управленья, перевеса, И колесница вмиг, Как лодка, бурей устремленна, Без кормщика, снастей, средь волн, Разломанна и раздробленна В ров мрачный вержется вверх дном. Рассбруенные Буцефалы, Томясь от жажды, от алчбы, Чрез камни, пни, бугры, забралы Несутся, скачут на дыбы, — И что ни встретят, сокрушают. Отвсюду слышен вопль и стон, Кровавы реки протекают, По стогнам мертвых миллион! И в толь остервененьи лютом, Все силы сами потеряв, Падут стремглав смердящим трупом, Безумной воли жертвой став. Народ устроенный, блаженный Под царским некогда венцом, Чей вкус и разум просвещенный Европе были образцом; По легкости своей известный, По остроте своей любим, Быв добрый, верный, нежный, честный И преданный царям своим, — Не ты ли в страшной сей картине Мне представляешься теперь? Химер опутан в паутине, Из человека лютый зверь! Так, ты! о Франция несчастна, Пример безверья, безначальств, Вертеп убийства преужасна, Гнездо безнравья и нахальств. Так, ты, на коей тяжку руку Мы зрим разгневанных небес, Урок печальный и науку, Свет изумляющие весь. От философов просвещенья, От лишней царской доброты, Ты пала в хаос развращенья И в бездну вечной срамоты. О вы, венчанные возницы, Бразды держащие в руках, И вы, царств славных колесницы Носящи на своих плечах! Учитесь из сего примеру Царями, подданными быть, Блюсти законы, нравы, веру И мудрости стезей ходить. Учитесь, знайте: бунт народный Как искра чуть сперва горит, Потом лиет пожара волны, Которых берег небом скрыт.