Песня незнакомой девочке

О. Ф. Берггольц Я нес ее в госпиталь. Пела Сирена в потемках отбой, И зарево после обстрела Горело над черной Невой. Была она, словно пушинка, Безвольна, легка и слаба. Сползла на затылок косынка С прозрачного детского лба. И мука бесцветные губы Смертельным огнем запекла. Сквозь белые сжатые зубы Багровая струйка текла. И капала тонко и мелко На кафель капелью огня. В приемном покое сиделка Взяла эту жизнь у меня. И жизнь приоткрыла ресницы, Сверкнула подобно лучу, Сказала мне голосом птицы: — А я умирать не хочу… И слабенький голос заполнил Мое существо, как обвал. Я памятью сердца запомнил Лица воскового овал. Жизнь хлещет метелью. И с краю Летят верстовые столбы. И я никогда не узнаю Блокадной девчонки судьбы. Осталась в живых она, нет ли? Не видно в тумане лица. Дороги запутаны. Петли На петли легли без конца. Но дело не в этом, не в этом. Я с новой заботой лечу. И слышу откуда-то, где-то: — А я умирать не хочу… и мне не уйти, не забыться. Не сбросить тревоги кольцо. Мне видится четко на лицах Ее восковое лицо. Как будто бы в дымке рассвета, В неведомых мне округах, Тревожная наша планета Лежит у меня на руках. И сердце пульсирует мелко, Дрожит под моею рукой. Я сам ее врач, и сиделка, И тихий приемный покой. И мне начинать перевязку, Всю ночь в изголовье сидеть, Рассказывать старую сказку, С январской метелью седеть. Глядеть на созвездья иные Глазами земными в века. И слушать всю ночь позывные Бессмертного сердца. Пока, Пока она глаз не покажет, И не улыбнется в тени, И мне благодарно не скажет: — Довольно. Иди отдохни.