Канун

На площади пел горбун, Уходили, дивились прохожие: «Тебе поклоняюсь, буйный канун Черного года! Монахи раскрывали горящие рясы, Казали волосатую грудь. Но земля изнывала от засухи, И тупился серебряный плуг. Речи говорили они дерзкие, Поминали Его имена. Лежит и стонет, рот отверст, Суха, темна. Приблизился вечер. Кличет сыч. Ее вы хотели кровью человеческой Напоить! Тяжелы виноградные гроздья, Собран хлеб. Мальчик слепого за руку водит. Все города обошли. От горсти земли он ослеп. Посыпал ее на горячие очи, Затмились они. Видите — стали белыми ночи И чернью покрылись дни. Раздайте вашу великую веру, Чтоб пусто стало в сердцах! И, темной ночи отверстые, Целуйте следы слепца. Ничего не таите — ибо время Причаститься иной благодати!» И пел горбунок о наставшем успении Его преподобной матери.