Каинова печать

Брели паломники сирые в Мекку по серой Сирии. Скрюченно и поломанно передвигались паломники, от наваждений и хаоса — каяться, каяться, каяться. А я стоял на вершине грешником нераскаянным, где некогда - не ворошите! — Авель убит был Каином. И — самое чрезвычайное из всех сообщений кровавых, слышалось изначальное: "Каин, где брат твой, Авель?" Но вдруг — голоса фарисейские, фашистские, сладко-злодейские: "Что вам виденья отжитого? Да, перегнули с Авелем. Конечно, была ошибочка, но, в общем-то, путь был правилен..." И мне представился каменный угрюмый детдом, где отравленно кормят детёныши Каиновы с ложечки ложью — Авелевых. И проступает, алая, когда привыкают молчать, на лицах детей Авеля каинова печать. Так я стоял на вершине меж праотцев и потомков над миром, где люди вершили растленье себе подобных. Безмолнийно было, безгромно, но камни взывали ребристо: "Растление душ бескровно, но это — братоубийство". А я на вершине липкой стоял, ничей не убийца, но совесть библейской уликой взывала: "Тебе не укрыться! Свой дух растлеваешь ты ложью, и дух крошится, дробится. Себя убивать — это тоже братоубийство. А скольких женщин ты сослепу в пути растоптал, как распятья, Ведь женщины — твои сестры, а это больше, чем братья. И чьи-то серые, карие глядит на тебя без пощады, и вечной печатью каиновой ко лбу прирастают взгляды... Что стоят гусарские тосты за женщин? Бравада, отписка... Любовь убивать — это тоже братоубийство...» Я вздрогнул: "Совесть, потише... Ведь это же несравнимо, как сравнивать цирк для детишек с кровавыми цирками Рима". Но тень измождённого Каина возникла у скал угловато, и с рук нескончаемо капала кровь убиенного брата. "Взгляни — мои руки кровавы. А начал я с детской забавы. Крылья бабочек бархатных ломал я из любопытства. Всё начинается с бабочек. После — братоубийство". И снова сказала, провидица, с пророчески-горькой печалью совесть моя — хранительница каиновой печати: "Что вечности звёздной, безбрежной ты скажешь, на суд её явленный? "Конечно же, я не безгрешный, но, в общем-то, путь мой правилен"? Ведь это возводят до истин все те, кто тебе ненавистен, и человечиной жжёной "винстоны" пахнут и "кенты", и пуля, пройдя сквозь Джона, сражает Роберта Кеннеди. И бомбы землю пытают, сжигая деревни пламенем. Конечно, в детей попадают, но, в общем-то, путь их правилен... Каин во всех таится и может вырасти тайно. Единственное убийство священно — убить в себе Каина!" И я на вершине липкой у вечности перед ликом развёрз мою грудь неприкаянно, душа в зародыше Каина. Душил я всё подлое, злобное, всё то, что может быть подло, но крылья бабочек сломанные соединить было поздно. А ветер хлестал наотмашь, невидимой кровью намокший, как будто страницы Библии меня по лицу били...