Мавританский царь

От испанцев в Альпухару Мавританский царь уходит. Юный вождь, он, грустный, бледный, Возглавляет отступленье. С ним — на рослых иноходцах, На носилках золоченых Весь гарем его. На мулах — Чернокожие рабыни; В свите — сотня слуг надежных На конях арабской крови. Статны кони, но от горя Хмуро всадники поникли. Ни цимбал, ни барабанов, Ни хвалебных песнопений, Лишь бубенчики на мулах В тишине надрывно плачут. С вышины, откуда видно Всю равнину вкруг. Дуэро, Где в последний раз мелькают За горой зубцы Гранады, Там, с коня на землю спрыгнув, Царь глядит на дальний город, Что в лучах зари вечерней Блещет, золотом, багряным. Но, Аллах, — о стыд великий! — Где священный полумесяц? Над Альгамброй оскверненной Реют крест и флаг испанский. Видит царь позор ислама И вздыхает сокрушенно И потоком бурным слезы По его щекам струятся. Но царица-мать на сына Мрачно смотрит с иноходца, И бранит его, и в сердце Больно жалит горьким словом. «Полно, Боабдид эль-Чико, Словно женщина ты плачешь Оттого, что в бранном деле Вел себя не как мужчина». Был тот злой укор услышан Первой из наложниц царских, И она, с носилок спрыгнув, Кинулась ему на шею. «Полно, Боабдил эль-Чико, Мой любимый повелитель! Верь, юдоль твоих страданий Расцветет зеленым лавром. О, не только триумфатор, Вождь, увенчанный победой, Баловень слепой богини, Но и кровный сын злосчастья, Смелый воин, побежденный Лишь судьбой несправедливой, Будет в памяти потомков Как герой вовеки славен». И «Последним вздохом мавра» Называется доныне Та гора, с которой видел Он в последний раз Гранаду. А слова его подруги Время вскоре подтвердило: Юный царь прославлен в песне, И не смолкнет песня славы До тех пор, покуда струны Не порвутся до последней На последней из гитар, Что звенят в Андалусии.