О телеологии

Для движенья — труд нелишний! — Две ноги нам дал всевышний, Чтоб не стали мы все вместе, Как грибы, торчать на месте. Жить в застое род людской Мог бы и с одной ногой. Дал господь два глаза нам, Чтоб мы верили глазам. Верить книгам да рассказам Можно и с единым глазом, — Дал два глаза нам всесильный, Чтоб могли мы видеть ясно, Как, на радость нам, прекрасно Он устроил мир обильный. А средь уличного ада Смотришь в оба поневоле: Чтоб не стать, куда не надо, Чтоб не отдавить мозоли, — Мы ведь горькие страдальцы, Если жмет ботинок пальцы. Две руки даны нам были, Чтоб вдвойне добро творили, — Но не с тем, чтоб грабить вдвое, Прикарманивать чужое, Набивать свои ларцы, Как иные молодцы. (Четко их назвать и ясно Очень страшно и опасно. Удавить бы! Да беда: Всё большие господа — Меценаты, филантропы, Люди чести, цвет Европы! А у немцев нет сноровки Для богатых вить веревки). Нос один лишь дал нам бог, Два нам были бы невпрок: Сунув их в стакан, едва ли Мы б вина не разливали. Бог нам дал один лишь рот, Ибо два — большой расход. И с одним сыны земли Наболтали, что могли, — А двуротый человек Жрал и лгал бы целый век. Так — пока во рту жратва, Не бубнит людское племя, А имея сразу два — Жри и лги в любое время. Нам господь два уха дал. В смысле формы — идеал! Симметричны, и равны, И чуть-чуть не столь длинны, Как у серых, не злонравных Наших родственников славных. Дал господь два уха людям, Зная, что любить мы будем То, что пели Моцарт, Глюк… Будь на свете только стук, Грохот рези звуковой, Геморроидальный вой Мейербера — для него Нам хватило б одного. Тевтолинде в поученье Врал я так на всех парах. Но она сказала: «Ах! Божье обсуждать решенье, Сомневаться, прав ли бог, — Ах, преступник! Ах, безбожник! Видно, захотел сапог Быть умнее, чем сапожник! Но таков уж нрав людской, — Чуть заметим грех какой: Почему да почему?.. Друг, я верила б всему! Мне понятно то, что бог Мудро дал нам пару ног, Глаз, ушей и рук по паре, Что в одном лишь экземпляре Подарил нам рот и нос. Но ответь мне на вопрос: Почему творец светил Столь небрежно упростил Ту срамную вещь, какой Наделен весь пол мужской, Чтоб давать продленье роду И сливать вдобавок воду? Друг ты мой, иметь бы вам Дубликаты — для раздела Сих важнейших функций тела, — Ведь они, по всем правам, Сколь для личности важны, Столь, разно, и для страны. Девушку терзает стыд От сознанья, что разбит Идеал ее, что он Так банально осквернен. И тоска берет Психею: Ведь какой свершила тур, А под лампой стал пред нею Меннкен-Писсом бог Амур!» Но на сей резок простой Я ответил ей: «Постой, Скуден женский ум и туг! Ты не видишь, милый друг, Смысла функций, в чьем зазорном, Отвратительном, позорном, Ужасающем контрасте — Вечный срам двуногой касте. Пользу бог возвел в систему: В смене функции машин Для потребностей мужчин Экономии проблему Разрешил наш властелин. Нужд вульгарных и священных, Нужд пикантных и презренных Существо упрощено, Воедино сведено. Та же вещь мочу выводит И потомков производит, В ту же дудку жарит всяк — И профессор и босяк. Грубый перст и пальчик гибкий — Оба рвутся к той же скрипке. Каждый пьет, и жрет, и дрыхнет, И все тот же фаэтон Смертных мчит за Флегетон». Друг, что слышу! Распростился Со своей ты толстой Ганной И как будто соблазнился Длинной, тощей Марианной! В жизни все бывает с нами, — Плотью всякий рад прельститься, — Но заигрывать с мощами… Этот грех нам не простится. Что за наважденье ада! Это действует лукавый, — Шепчет: толстых нам не надо, — И мы тешимся с костлявой.