Там

Я в лодке Харона, с гребцом безучастным. Как олово, густы тяжелые воды. Туманная сырость над Стиксом безгласным. Из темного камня небесные своды. Вот Лета. Не слышу я лепета Леты. Беззвучны удары раскидистых весел. На камень небесный багровые светы Фонарь наш неяркий и трепетный бросил. Вода непрозрачна и скована ленью... Разбужены светом, испуганы тенью, Преследуют лодку в бесшумной тревоге Тупая сова, две летучие мыши, Упырь тонкокрылый, седой и безногий... Но лодка скользит не быстрей и не тише. Упырь меня тронул крылом своим влажным... Бездумно слежу я за стаей послушной, И все мне здесь кажется странно-неважным, И сердце, как там, на земле,- равнодушно. Я помню, конца мы искали порою, И ждали, и верили смертной надежде... Но смерть оказалась такой же пустою, И так же мне скучно, как было и прежде. Ни боли, ни счастья, ни страха, ни мира, Нет даже забвения в ропоте Леты... Над Стиксом безгласным туманно и сыро, И алые бродят по камням отсветы.